Шрифт:
Линчеватель
Интересные иногда судьба преподносит сюрпризы, не правда ли? Ещё вчера я был одним из тех, кого обычные люди до одури боятся повстречать лицом к лицу: грабители, хулиганы, насильники, психопаты, убийцы и маньяки. Но сегодня… сегодня всё изменилось.
В день, когда я должен был сгнить в бетонной клетке, я получил Дар, и, что важнее всего – Цель, которой он должен служить. Жестокая, кровавая и благородная Цель.
И теперь… теперь меня ждёт Игра в Жизнь.
И в ней я – Линчеватель.
Линчеватель
Глава 1
«В сказках всегда есть хорошие и плохие персонажи – в зависимости от того, за что они борются, на какой находятся стороне. При этом сами герои сказок могут быть как добрыми, так и злыми: „хороший и добрый“ Дедушка Мороз, „хороший, но злой“ Илья Муромец, „плохой, но добрый“ Карабас Барабас, „плохой и злой“ Змей Горыныч. Так сделано, чтобы дети не путались, и не думали, что „добрый“ сразу же значит „хороший“, а „злой“ автоматически обозначает „плохой“. Читая сказки, всегда имейте это в виду!».
Djonny. "Сказки Темного Леса"
.
– Признать Венедиктова Константина Михайловича виновным в совершении преступлений, предусмотренных статьями сто шестьдесят два часть три…
Дальше следовал долгий перечень моих заслуг перед обществом. Я прислонился к стене, и с безразличием оглядывал зал судебного заседания, конвоиров и судью в черной мантии.
Судья зачитывала приговор в абсолютной тишине, царившей в зале судебного заседания, перечисляя статьи уголовного кодекса, в которых я обвинялся. Статей было много, почти все преступления – особо тяжкие, так что в приговоре я не сомневался. Пожизненное лишение свободы в исправительном учреждении особо строгого режима где-нибудь в заполярье. Одиночная камера два на два и редкие прогулки в позе "ласточки". Интересно, в заполярье есть белые медведи? Хотя нет, они же вроде только на полюсе.
– … И приговаривается к пожизненному лишению свободы с отбыванием наказания в колонии особо строгого режима.
А я что говорил? Я подошел к окошку, протянул руки конвоиру, который ловко защелкнул на запястьях браслеты. Прощай свобода. Жалел ли я о содеянном? Ничуть. Тем более, чутье подсказывало: самое интересное еще впереди.
***
В кузове автозака трясло, нещадно подбрасывая на железной лавке. Маленькая клетушка, отгороженная от основного кузова, и три конвойных в черной форме ФСИН.
Эх, кабы я пошел на сделку со следствием, сдал подельников – может и получил бы лет пятнадцать. Но нет. Как только меня поймали, я ушел в глухой отказ, надеясь, что улик по мою душу не найдут. Нашли. Появились свидетели, которые смогли меня опознать, оружие, записи с камер. Ох, и громкое же вышло дело!
Так как подельников моих так и не нашли, пошел я паровозом. Убийства, что висели на банде, повесили на меня – и привет, пожизненное лишение свободы.
Адвокат настойчиво советовал подать апелляцию. Да вот только какой смысл? Сам виноват. Нет противника страшнее, чем союзник – долбоеб. Именно так было про последнюю команду. Наследили они на грабеже знатно…
Машину тряхнуло особенно сильно, отчего меня подбросило в кузове, с размаху приложив о железную
– Водить научись, черт… – начал, было, я свою тираду, как тут же один из конвоиров меня оборвал:
– А ну заткнись…
Бронированная дверь автозака вздрогнула и вылетела, словно пробка из бутылки. Затем раздалось три сухих щелчка – и замешкавшиеся на секунду ФСИНовцы обмякли, окрасив стену автозака красным. В кузов заскочил высокий тощий человек в балаклаве и с пистолетом в руке. Второй, коренастый и широкоплечий, стоял у входа.
– Быстрее, – прошипел он тому, что в кузове. – Торчим белым днём в центре города.
– Айн момент, – ответил его подельник и торопливо осмотрел карманы ФСИНовцев. – Ага, вот они.
Он вынул связку ключей, подбросил их, ловко поймал и принялся ковыряться в замке. Заскрипела, открываясь, дверь моей камеры. Щелкнул замок наручников.
Вдали завыли сирены полицейских машин, что стягивались к автозаку, остановленному моими таинственными спасителями.
– На выход, Константин Максимыч, – весело отрапортовал тощий. – Считайте, что за хорошее поведение вы были освобождены условно – досрочно.
– Не Максимыч… – начал, было, я тираду, но сильная рука ухватила меня за шиворот, выталкивая из кузова, где меня поймал коренастый.
– В машину. Да живее ты, блядь, хуле копошишься?
Меня буквально силой запихали в салон тонированной девятки. Следом в машину втиснулся коренастый. Тощий запрыгнул на сиденье рядом с водителем.
– Гони, Филин, – пробасил коренастый водителю. – А вам, мсье Венедиктов, стоит отдохнуть.
В шею что – то кольнуло.
“ Какого хуя? Что происходит”? – мелькнула в голове мысль. А следом окружающий мир померк, на мгновение, вспыхнув в глазах фейерверком разноцветных искр.
***
Сознание возвращалось постепенно. Когда я первый раз попытался открыть глаза, мир поплыл и завертелся в бешеной пляске. Я быстро зажмурился. Затем открыл глаза, поморгал. Вот, другое дело. Взору моему предстали толстые потолочные балки какой-то металлоконструкции. Такие ставят, когда собирают каркас ангаров для крепления крыши. А вот и сводчатый стеклянный потолок.
В голове вертелись вопросы. Что это за место? Кто похититель? На кой хуй я ему сдался?
Я заерзал, на холодном полу, пытаясь встать. Безрезультатно. Трудно принять вертикальное положение, если ты стянут по рукам и ногам тонкими нейлоновыми шнурами. Если сильно дергаться и всячески пытаться высвободиться из пут – тебя бьет электрический разряд. Не сильно, конечно, но желание барахтаться пропадает. Поэтому, бросив это бесполезное занятие после третьей или четвертой попытки, я растянулся на холодном бетонном полу. Рано или поздно за мной придут.
Итак, успокоимся и будем размышлять логически. Меня нагло выдернули при транспортировке. Значит, нужен я этим людям живым. Зачем? Вот с этим сложнее. Перепутали? В автозаке меня почему-то назвали Максимовичем. А с какого хуя, когда я Михайлович? Хм, вряд ли перепутали именно меня. Не верю я в то, что в один день в одном городе из одного суда перевозили двух осужденных на ПэЖэ Константинов. Скорее всего, чувак просто торопился. Вот и оговорился. Тогда возвращаемся к пункту первому: зачем меня освободили?