Линчеватель
Шрифт:
— Обязательно схожу. Вот прямо сегодня и попрошу, — успокоил его я.
— И когда тебя из больницы-то выпустили?
— Вчера.
— Точно. Я хотел заехать, да как-то не срослось
— Бывает. Кстати, я сменил адрес. Так что в квартире родителей ты бы меня не нашел.
— Решил-таки съехать? — живо заинтересовался Стас, который предпочитал быть всегда в курсе последних новостей.
— Ну почти. Они решили от меня избавиться. Вот и купили квартиру на окраине.
— Где же? — продолжал тот расспрашивать товарищ.
— Северо-запад. Оушенвилль.
Собеседник аж присвистнул:
— Кучеряво живешь.
— Типа того, — согласился я.
Про соседство со старыми микрорайонами я решил деликатно умолчать. Да и уровень преступности здесь был выше, чем в Центральном, Литейном и Ленинском районах. Как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. А после того как отца лишили адвокатского статуса, у семьи начались финансовые проблемы… На что уж денег хватило.
— Так чего тебе нужно в такую рань? — решил я вернуться к теме разговора.
— Я сегодня в деканате был. Договаривался о том, чтобы пропуски закрыть, — начал излагать план товарищ. — Ну, и про тебя поинтересовался. Сказал, что ты в больничке лежал после аварии, и практику не закрыл. И декан предложил способ, как косяки исправить. Нужно сходить на заседание суда. Типа как вольными посетителями от Академии. Послушаем вынесение приговора, а потом напишем доклад о работе судебной системы. Ну, я съездил в наш самый гуманный суд в мире, и нашел легкое дело.
— Это не ко мне, — тут же отверг я предложение. — Учиться в нашей славной Академии я больше не желаю. Вот разгребу дела и заберу документы.
— А как же помощь товарищу? — не сдавался Стас
— Так сходи один, какие проблемы?
— Я бы с радостью, да Федорыч запретил, — вздохнул приятель. — Так и ответил: хочешь походить вольным слушателем- придется организовать группу и привлечь одного-двух товарищей. Так сказать, для массового посещения.
Я едва не расхохотался: декан хитер аки змий ветхозаветный. Заставил найти пару человек, чтобы закрыть пропуски и получить допуск. А начальству отчитается, что организовал группу добровольцев, которые желают ходить на процессы. И получит за эту инициативу благодарность, а возможно даже и премию. Хитрый ход, вполне в духе нашего декана.
— Ну так что? — настаивал Стас на том конце трубки. — Поможешь товарищу?
— Ладно, x@й с тобой, — сдался я. — Все равно же не отстанешь.
Мой собеседник обладал поистине уникальным даром: своими речами он мог даже мертвого… воскресить. И вцепившись, Стас продолжал давить до тех пор, пока собеседник не сдавался, и не соглашался на предложенную авантюру. Ну, или не начинал проявлять агрессию.
— Вот и отлично! — мигом повеселел товарищ.
— Но ты будешь мне должен, — предупредил его я.
— Заметано, — тут же согласился Стас.
— И когда это твое заседание? — хмуро поинтересовался я, предчувствуя неладное.
— Через два часа, — как ни в чем не бывало, ответил товарищ. — Так что умываемся, пьем кофе и на всех парах несемся к зданию суда. Подъем. Нас ждут великие дела.
Телефон замолчал. Я положил трубку на стол и сел на кровати. Тащиться на другой конец города, чтобы несколько часов кряду слушать приговор, разъяснения и прочие формальности, особого желания не было. Но я все же сделал усилие, переборов себя и встал с кровати, и добрел до стола. Включил кофемашину и плюхнулся на стул, ожидая, пока чашка
Уголовных процессов было два. Судья Куликова сегодня озвучивала приговор банде из пяти человек. Эпизодов на группировке было великое множество, почти все — тяжкие или особо тяжкие: разбойные нападения грабежи, вымогательство, мошенничество с недвижимостью и незаконное хранение оружия. Судя по эпизодам, сегодня в городе будет на несколько пожизненных приговоров больше. Вторым делом было убийство по неосторожности. А процесс вела судья Нина Варламова. И вот это, скорее всего, было нужным слушанием. Хотя бы потому что Варламова преподавала в нашей юридической академии уголовный процесс, и мой верный товарищ вполне мог договориться с ней на посещение заседания. Так сказать, познание всех тягот судейской работы на практике.
Я взял кружку, сделал глоток крепкого черного кофе поморщился. Зелье начинало работать. Сонливость как рукой сняло. А голова постепенно прояснялась. Я сделал еще глоток, чувствуя обжигающую горечь Превышение необходимой обороны. Ну-ка, посмотрим, кого обвиняют?
Я снова открыл сайт суда и прочитал фамилию обвиняемого. Константин Веселов.
Про этот случай я был наслышан. В конце осени, пьяный до бесчувствия тип ввалился в тематический бар, стилизованный под Вальхаллу. Снял со стены стопор и принялся крушить все, что попадалось под руку. И история могла бы стать комичной, кабы в баре не отдыхала группа подростков, которым поведение бересерка явно не понравилось. Слово за слово, и в кабаке началась безобразная драка, в которой Веселов ударил одного из парней топором. Паренек зажмурился, не приходя в сознание, прямо на полу кабака, так и не дождавшись приезда скорой. Товарищам убитого кое-как удалось скрутить перекинувшегося господина, хорошенько его избить и вызвать наряд полиции. Стражи правопорядка доставили парня в отделение, где Веселов проспался, а поутру вызвонил отца.
Тут-то и начался интересный балаган: папкой Веселова оказался один из районных судей. И благодаря этому обстоятельству, мальчику удалось избежать всех тягот и невзгод следственного изолятора, отделавшись лишь подпиской о невыезде. Дальше, в дело вмешался уже адвокат, благодаря которому, парень соскочил со сто пятой статьи, то есть с убийства, на сто девятую, затем на превышение пределов необходимой обороны. Думаю, дело могли вообще замять, если бы не широкий общественный резонанс, раздутый во всех средствах массовой информации. Вот и конец истории. И это сейчас подписывают под превышение необходимой обороны? Серьезно! Ладно, посмотрим, чем дело кончится.
Я встал и подошел к шкафу. Торопливо оделся и вышел у комнаты, оставив на столе кружку с недопитым кофе.
Народу у здания суда Центрального района сегодня собралось великое множество. В основном молодые ребята лет двадцати. Коротко стриженные парни, лица которых скрывали шарфы с логотипами футбольных клубов. И судя по цветам, это дело сумело объединить фанатов большой пятерки вечно враждующих друг с другом футбольных команд. Ребята бодро заряжали “Веселов преступник", а на многочисленных растяжках красовалось лицо улыбающегося молодого парня в красно-синей розетке. Край фото пересекала черная траурная лента.