Линчеватель
Шрифт:
– Это я в фильме видела, - не без гордости пояснила она, заметив мой взгляд.
– А неплохо устроились болезные.
Я аж присвистнул, осматривая больничные угодья. На огромной территории больницы был разбит парк. Ряды аккуратно подстриженных кустов, обрамляющих газонные лужайки, широкие прогулочные дорожки, мощеные тротуарной плиткой. Удобные лавочки вдоль дорожек.
– Хватит еблом щелкать!
Шипение Насти оторвало меня от созерцания местных красот.
– Туда, - она указала рукой в противоположный конец парка, к отдельно стоявшему корпусу
Пригнувшись, мы бегом бросились в указанную ей сторону. И уже на ходу, натягивая на лицо мотоциклетную маску, я думал об одном: какая же прекрасная картина откроется. вздумай кому выглянуть в открытое окно, чтобы полюбоваться прекрасным видом парка и вечерней реки. Ночь. Ярко освещенный фонарями парк. И две фигуры в черном, которые, стараясь не отсвечивать, пригнувшись бегут вдоль кустов.
Насти во дворе уже не было. Во всяком случае, обернувшись, я ее не увидел. Девушка словно растворилась во дворе больницы.
Лаборатория была старым зданием, сложенным из красного кирпича, который уже начал крошиться от времени. На фоне новых корпусов больницы оно казалось памятником строительства давно прошедших лет. Лишь новые стеклопакеты придавали корпусу более - менее современный вид. У крыльца лаборатории стояло два фонаря, ярко освещавших небольшое крылечко. Филин рванул вперед, стараясь быстро сорвать освещаемое пространство, на котором не было ни одного укрытия или участка тени, ворвался на крыльцо, врезался плечом в дверь - и исчез в здании. Из - за приоткрытой двери раздался грохот падающего тела, шипение и едва слышный мат. Дверь оказалась не заперта. То ли Настя постаралась, то ли смена экспертов настолько заебалась за день, что банально забыла закрыть дверь. А возможно, что имело место быть банальное распиздяйство, кто знает?
Памятуя об излишней спешке товарища, я осторожно вошел следом, оказавшись в полутемном холле лаборатории.
Жалюзи на окнах были опущены, отчего уличное освещение не попадало в комнату. Пришлось сильно зажмуриться, чтоб хоть чуточку привыкнуть к темноте.
– Образцы там. В другой комнате.
Голос за спиной, прозвучавший в тишине как удар грома, породил во мне целую бурю эмоций. За один удар сердца я подпрыгнул на месте, резко разворачиваясь, выхватывая из-за пояса пистолет и наводя его на силуэт человека, стоявшего в дверях.
– Тише ты. Совсем ку-ку?
– прошипела Настя, отскакивая назад.
Я с облегчением выдохнул:
– Прости, детка, - я убрал пистолет и шагнул к девушке.
– Нервы ни к черту. Не стоило так подкрадываться.
– Это ты прости.
Она обняла меня, прижавшись всем телом. Ее волосы приятно щекотали лицо.
– Эй! Ты о чем там думаешь?
Она отстранилась, укоризненно глядя на меня:
– Не здесь же. Только одно на уме.
– Ну прости, - я развел руками, словно извиняясь за реакцию своего организма.
– Я не виноват. Это ты так дурно на меня влияешь.
Филин уже скрылся в помещении лаборатории.
– Иди лучше помоги товарищу. Я тут побуду.
Я шагнул в сторону двери, но
– Готово?
– вполголоса спросил я.
Филин не успел ответить. Со двора раздалось цоканье каблуков. Кто - то шел к моргу. Я обернулся к двери.
– Скройтесь, - шикнула Настя, выходя за порог и прикрыв дверь.
Я осмотрелся по сторонам, думая, где бы укрыться. Филин раздумывал меньше. Просто юркнул за шкаф, стоявший у входа. В тишине мне послышался лязг взводимого затвора. Если тот, кто зайдет в лабораторию, заметит меня или Филина, если ситуация хоть на миллиметр отойдет от задуманного плана - утром тот, кто оказался не в то время не в том месте, сам ляжет на стол с биркой на большом пальце ноги. А коллеги посмотрят на него уже с профессиональным интересом.
Я юркнул под офисный стол с глухой задней стенкой. Места там едва хватило, а на полу клочьями перекатывалась пыль. В носу неприятно засвербело.
“А местную уборщицу стоило бы уволить из-за нежелания работать и тотального распиздяйства”.
Дверная ручка повернулась. Щелкнул открывающийся замок. Еще мгновение - и в помещении загорится свет.
– Вика? Ты чего до сих пор тут?
– прозвучал за дверью приглушенный голос Насти.
Ручка двери плавно вернулась в первоначальное положение.
– А, привет, Настя. Да за результатами экспертизы завтра прибудут. А я еще и не начинала. Сама же видела, что ут весь день творилось.
– Да, просто ужас.
Голос Насти задрожал от страха.
– Заебалась я за сегодня. А работы еще - конь не валялся.
– Заебалась, говоришь?
– лукаво переспросила Настя.
– Есть один способ расслабиться.
– Не сейчас. Говорю же: работы полно.
“О, сколько сомнения в этом нет”.
– Ой, да не ломайся. Расслабимся на ура. Верный способ. Сорок минут - и вернешься ты на свою работу. Бодра, свежа, весела и полна сил. Твои пациенты вроде не сбегают.
– Хм…
Таинственный эксперт Вика крепко задумалась
– Нат, не сейчас.
“Однако, остатки уверенности уже как хуем сдуло. Поплыла девочка. Еще немного времени…”
– Ну, если только чуточку, - сдалась она.
– Ну вот, сразу бы так. Только пойдем в парк. Не под фонарями же. Спалят еще.
– Только дверь закрою.
– Ой, да что там у тебя красть? Жмуриков на органы? Да и кому?
Но ключ уже провернулся в замочной скважине. А в следующую секунду две пары каблуков зацокали по плитке, удаляясь от лаборатории. Сука! Блять!
– Чтоб тебя ебли, а мне деньги платили, - чихая от набившейся в нос пыли бормотал я, выбираясь из - под стола.
– Ап - чхи. Правду говорю.
Филин, выскочивший из своего укрытия быстрее, чем я, уже бросился к окну. Щелкнул замок, в здании потянуло свежим воздухом.
– Ап - чхи! Там решетка. От всяких долбоебов типа нас, которым среди ночи вздумается забраться в гости к жмурикам.
Но Филин, в отличие от меня, не был склонен к философии. Схватив стул, он ударил в железные прутья. Раз, второй, третий.