Линии на руке 2
Шрифт:
— А вон там зыбун, — Зыков все так же шепотом привлек наше внимание.
Антон указывал на небольшую, около трех метров в диаметре, проплешину, четко выделяющуюся на фоне травы. Такое чувство, будто в центре этой поляны поставили кол, привязали к нему козу, и она выела все, до куда дотянулась.
— Если ночью сослепу туда вляпаешься, то выбраться уже невозможно, как насосом затягивает. Паршивая смерть — задыхаешься, считай, не сразу. Так что проще пулю в висок, чем это терпеть.
— Твари в нем тоже дохнут? — тихо спросила Маша.
— Должны, — пожал плечами
Чем сильнее мы углублялись в фиолетовую зону, тем больше становилось аномалий. Гудел, будто рассерженный пчелиный улей, смерч, застывший на месте; перегородило дорогу непонятное дерево, чьи корни просвечивали сквозь дерн; поражало воображение здание с полупрозрачными стенами, сквозь которые можно было увидеть мебель.
На каждую такую странность мы с Машей реагировали весьма напряженно, хотя по словам Антона большая часть увиденных аномалий опасности не представляли. Впрочем, ничего ценного в них тоже не было.
— Говорят, первое время люди пытались найти какие-нибудь артефакты в таких зданиях, — Зыков указал на дом с прозрачными стенами, — чуть ли не по камешку разбирали, а толку — ноль. Вытащи кирпичи из него, принеси в синюю зону и все — пропала магия. Так что все забили на это дело. Встречаются, конечно, энтузиасты, особенно из новичков, не верят, сами во всем пытаются убедиться, но как не было там нихрена, так и нет. Зато в зоне можно найти кое-что другое. Вон, глянь-ка, видишь линии фиолетовые будто начали куда-то стекаться?
— Что-то есть, — согласился я.
— Вполне возможно, что где-то в той стороне месторождение кристаллов. Проверить надо — такой шанс упускать нельзя. За один фиолетовый, если поторговаться, можно тысяч пятнадцать выручить, а в одном пучке до десятка бывает растет. Возле них, правда, твари любят селиться, но иногда везет и месторождение никем не охраняется. Идите за мной след в след, только очень тихо.
— Может ну его нафиг так рисковать? — нахмурился я.
— Если дело выгорит, половина выручки ваша. Мы осторожно. Пошли.
Азартность Антона несколько напрягала. С другой стороны, он от своей идеи точно не откажется, а оставлять его одного, наверное, не стоит, да и деньги лишними не бывают. Переглянувшись с Машей, мы направились вслед за рейдером.
Фиолетовые линии вокруг, действительно будто металлические опилки под действием магнитного поля устремлялись к какой-то одной точке. Такая своеобразная дорожка из хлебных крошек привела нас к заброшенному парку. Кривые деревья, покосившиеся лавочки, заросшие фиолетовой травой дорожки, обрамленные густыми, но неприятными на вид кустами.
Какой-то мерный повторяющийся скрип тревожно доносился из глубины парка, но Антона это, кажется, не смущало. Крадучись между деревьями, он приближался к центру паутины — именно так мне представлялась сетка темнеющих под ногами прожилок. Медленно, внимательно глядя по сторонам, Зыков двигался вперед, обходя порой совершенно безобидные на мой взгляд места, и нам с Машей оставалось только повторять за ним.
Как
Фиолетовые линии привели именно сюда. Судя по всему, где-то здесь и должно было находится месторождение кристаллов, однако сколько бы мы не смотрели по сторонам, но ничего такого увидеть не смогли.
Зато, мое внимание привлекло кое-что другое. Обходя детскую площадку по кругу, я вдруг увидел, что неподалеку от нее под поваленным деревом зияет неслабая такая дыра, в которую без труда поместится человек.
Осторожно отойдя назад, я привлек внимание Антона и жестами попытался объяснить ему увиденное. Рейдер, судя по всему, так до конца и не понял, что именно я имел ввиду, и направился лично взглянуть на дыру, но едва она появилась в поле его зрения, как Зыков замер, окаменевшей статуей, после чего крайне медленно развернулся к нам. На лице мужчины отражалась целая гамма эмоций, главной из которой была смесь страха и какого-то облегчения.
Опять последовала сцена, похожая на репетицию спектакля для глухих. Отойдя от дыры на несколько метров, Зыков принялся активно жестикулировать, призывая нас срочно покинуть это место. Уговаривать долго не пришлось. Заброшенная детская площадка и так выглядела крайне стремно, а наличие поблизости непонятных провалов лишь усугубляло это впечатление.
— Чуть не влипли, — выбравшись из парка, выдохнул Антон.
— Что вообще происходит? — спросила Маша, — чего вы там увидели такого, что едва в штаны не наложили?
— Логово песчаника там, вот что.
Песчаниками называли тварей седьмого уровня, очень похожих на тараканов. Очень больших и опасных тараканов. Быстрая и практически неуязвимая для огнестрела зверушка зачастую рыла себе гнездо где-нибудь в песке на берегу реки или другом прохладном месте, и в дневные часы, как правило, находилась там. Видимо не любила она жару, зато очень любила людей, в гастрономическом, конечно же, смысле.
То, что мы сейчас живы, наверное, чистое везение. Либо тварь свалила куда-то на охоту, либо уже сдохла — не зря же кристаллов на детской площадке не оказалось. Других причин, по которым песчаник не выбрался из своего логова, я не видел — он очень хорошо чувствовал любые вибрации.
— Серьезно? — брови девушки удивленно поднялись, — и почему мы еще живы?
— Ну мы же были очень осторожны, — ответил Антон, — зато теперь можно с уверенностью сказать — других тварей зоны поблизости нет. Это охотничья угодья песчаника, жив он или уже почил, но остальные на его территорию не сунутся.
— И большая у него территория?
— Не очень, — ответил я, — в радиусе километра от логова.
— А тварям восьмого или девятого уровня разве не плевать на этого таракана? Пришли и хобот ему нахрен отгрызли.