Линия Горизонта
Шрифт:
– Более чем, – ответил тот. – Я в ответе за наш Город, раз лорд Грей не способен проверить вовремя запасы. Что до эпидемии – крайняя мера, конечно… Но если у нас не будет другого плана…
– Другой план должен быть! – взорвался канцлер. – Как вы не понимаете, мы просто не можем этого сделать! Вы, судья, готовы ради власти убить… сколько, сотню тысяч человек? Две сотни? Сколько вам нужно?!
– Кирилл, судья прав, – вкрадчиво проговорил барон Франку. – И дело совсем не во власти. Кто бы ни пришел на наше место после восстания, он столкнется с теми же проблемами, но разрешить их не сможет – альтернативной пищи не хватит. Мы только-только начали получать существенный прирост
– Это сложное решение, Кирилл, но его нужно принять, – кивнул судья.
– Нет, нет. – Лорд Богушевский покачал головой. – Ведь есть же другой выход?
Он посмотрел с надеждой на судью.
Лорд Даррел вызвал в памяти образ поезда, который готов был увезти всех и каждого подальше из этого ада, и ответил:
– Нет. Это мой Город. Я его никому не отдам.
«К черту поезд и корабли, к черту Землю», – подумал он про себя.
После этого он, задрав голову, стал рассматривать однообразный серый потолок.
– Никто не говорит, что мы начнем делать это завтра, так ведь? – осведомился Джереми Грей.
– Нет, конечно, нет, милорд, – все еще не опуская головы, ответил судья. – Просто я не вижу пока другого выхода, вот и все. Нам нужно быть готовыми пойти на этот крайний шаг, потому что очередное восстание не принесет Городу ничего хорошего. А оно может начаться в любой момент, не забывайте.
– Подождите, – внезапно барон поднялся. – Но… мы же можем… эпидемия может начаться с… тех, кто замешан в восстании? А потом почти сразу прекратиться? Нет… лучше… то есть хуже, но все-таки. Мы можем начать эпидемию с кварталов, на которые был наложен карантин после последней эпидемии. С тех кварталов, где снова поселились люди. И мы будем ни при чем тогда! Они сами будут виноваты! Они! Ведь есть запрет!
Судья опустил голову и с интересом уставился на барона:
– Да, Алистер, я думал об этом. Количество жертв мы можем регулировать. Можно раздать врачам вакцину спустя, например, неделю. И все очень быстро завершится. Чума была привезена со старой Земли как биологическое оружие против возможной инопланетной угрозы – крайняя мера. О нем знали единицы – это неминуемо бы вызвало недовольство там, на Земле. На людей она действует сразу, но заражение протекает достаточно медленно, а вакцина проста в применении и действует как раз таки практически мгновенно.
– Хорошо, хорошо, – тихо отозвался барон.
– Нет в этом ничего хорошего, – пробубнил канцлер. – Мы подвергаем людей огромному риску. А все из-за того, что…
– Ну же, канцлер. Из-за чего? – прервал его судья. – Уж не из-за наших ли кресел – это вы хотели сказать? Кирилл, нашу проблему не решить иначе. И барон объяснил – почему.
Кирилл Богушевский промолчал и уперся взглядом в стол перед собой.
– Думайте, милорды, думайте. Представления не имею, сколько у нас осталось времени. Если от вас не будет других предложений, нам придется запустить новую эпидемию, как только начнется восстание. И оно тут же захлебнется. Да, лорд Грей, как ваша дочь, кстати?
Вопрос застал мэра врасплох; взгляд его стал тяжелым и недобрым.
– Замечательно. Мы уже назначили день ее свадьбы с Даниилом Кондратьевым.
– Увезите
– Что вы имеете в виду? – тихо спросил Джереми Грей.
– Бросьте, милорд. – Судья прищурился и свел кончики длинных пальцев перед носом. – Уже весь Город говорит о ее связи с Артуром Васильевым – сыном мусорщика. Вы сейчас крайне уязвимы – именно вы, милорд, ходатайствовали о титуле лорда для его отца. Теперь же весь Город знает, кто стоит за мятежом. Так что лучше будет, если Маргарет как можно скорее станет женой Даниила Кондратьева. Я вас просто предупреждаю – Васильев в лучшем случае сядет в тюрьму, в худшем – с него начнется эпидемия. Обезопасьте вашу дочь от связей с ним.
– Всего хорошего. – Джереми Грей тяжело поднялся из-за стола и, окинув мрачным взглядом присутствующих, добавил: – Мы можем сколько угодно обсуждать здесь дела Совета, но в мою семью я прошу не лезть. Никого и никогда.
– Стойте, еще несколько слов, лорд Грей. Я начал собирать от вашего имени ополчение на юге – пообещал беднякам много денег. И прощение всех долгов. Люди собираются, не разочаруйте их – им предстоит воевать с пристенными, которые поверят Васильеву. Это гражданская война.
Лорд Грей молча вышел из зала.
– У меня есть любимая книга, – спустя несколько минут молчания, когда каждый из лордов-советников думал о своем, тишину нарушил голос канцлера. – Экземпляр достаточно ветхий – еще со старой Земли его привезли сюда. Так вот, там утверждается, что «трусость – самый страшный порок». Уж не боимся ли мы с вами на самом деле потерять власть и состояние, милорды? Может быть, стоит побеспокоиться… я не знаю, о нас самих и наших семьях?
– Я бы поспорил с вашим писателем, – ответил судья. – Храбростью никого не спасешь, пока есть глупость и невежество. Но раз они все же существуют, хорошо, что есть и мы с вами. Хорошо, что Городом управляет не Васильев. Вообще, я считаю, для таких людей, добивающихся своих целей за счет жизней, спокойствия и свободы окружающих, нужно строить отдельные тюрьмы. Чтобы они не могли даже случайно встретить нормального человека. А еще лучше – в костер их сразу.
Барон хотел было согласно закивать, но, услышав последнюю фразу, лишь смешно дернул головой.
– Браво, судья, спасибо. Какая гадость, – буркнул он. – Но это было крайне поучительно. А что делать, если цели добивается весь Город?
– Я понимаю, к чему вы ведете, барон. Но уйти со своих мест мы не можем. То, что наши предки выстраивали долгие годы, то, что сделали мы, – все это пропадет, если мятежники захватят власть…
Не прощаясь, лорд-советник вышел из зала Совета и направился к своему кабинету. У порога его ждали – тощий, всклокоченный паренек восемнадцати лет неуверенно переминался с ноги на ногу, нервно оглядывался по сторонам. Увидев высокую фигуру судьи, стремительно приближавшуюся к нему, он вжал голову в плечи и замер.
– Майк, заходи, – кротко бросил лорд Даррел, толкая дверь кабинета.
Мальчишка побежал за ним.
– Что с твоим ухом? – спросил судья, устраиваясь за столом.
– Н-не знаю, – отчего-то начав заикаться, ответил Майк и коснулся покрасневшей мочки, в которую была вставлена серебряная серьга кольцом. – Наверное, из-за серьги.
– Лечись. Вот оплата за последние статьи. – Порывшись в бумагах на столе, судья достал чек и протянул его Майку, после чего передал ему несколько листов бумаги. – А вот то, что нужно будет напечатать в ближайшие три-четыре дня. Все, как и всегда.