Линия красоты
Шрифт:
Наутро, пока было еще не слишком жарко, Типперы отправились к бассейну: она — в огромной шляпе и с целым набором кремов от загара, он — с портфелем в одной руке и новым Диком Фрэнсисом в другой. Ник в это время занимался утренней зарядкой: как правило, он пренебрегал этой традицией, но сегодня решил ее возобновить, чтобы отдалить встречу с неприятными гостями. Когда он спустился вниз, леди Партридж, умевшая плавать, но очень медленно, бултыхалась уже почти посредине бассейна бок о
В полдень сверху послышались голоса: гостей звали поехать пообедать в город. Ник пошел их проводить. Тоби вытягивал дополнительные сиденья в задней части «Рейнджровера» и проверял, надежно ли они закреплены: его труды задерживали отъезд и помогали скрыть облегчение тех, кто оставался дома.
— Мы ведь не хотим, чтобы вы вылетели через ветровое стекло, — объяснил он леди Типпер.
— Надеюсь, этот ресторан вам понравится, — жизнерадостно проговорил Джеральд, жестом приглашая Мориса сесть с ним рядом на переднее сиденье.
— О, Морису нельзя ничего жирного и острого, — проговорила Салли. — Видите ли, у него печень… — И с жалобной миной добавила: — Боюсь, даже наш вчерашний ужин оказался для него чересчур тяжел.
— Не беспокойтесь, все будет хорошо, — не моргнув глазом, безмятежно отвечала Рэйчел.
Джеральд, огорченный невниманием гостей к красотам мануара, решил свозить их в Перигё, в ресторан «Chez Claude [16] » — удовольствие, которое обыкновенно приберегалось на последний день отдыха.
16
«У Клода» (фр.).
— Вот увидите, повар у них и вправду заслуживает третьей звезды по мишленовской шкале! — обещал он.
— Честно говоря, мы не такие уж большие гурманы, — с кислой улыбкой отвечала Салли Типпер.
Наконец появились Кэтрин и Джаспер, и Уани со смехом втиснулся вместе с ними в третий ряд. Тоби, словно привратник, захлопнул двери, и «Рейнджровер», мягко зарычав, унесся прочь на обед, который Нику представлялся адской мукой — не из-за города или ресторана, а из-за компании, которая там собралась. Тоби положил руку ему на плечо и повел его обратно в пустой молчаливый дом.
Он приготовил сандвичи на двоих — неторопливо и старательно, нарезая и укладывая на хлеб холодную курицу, салат, оливки, дольки помидоров, которые брызгаются соком, стоит их надкусить. Сандвичи получались неаккуратные, и Тоби с извиняющейся
— Хорошо, правда? — сказал, помолчав, Тоби. — Тихо так…
— Ага, — ответил Ник и улыбнулся. Оба они были в темных очках и не видели глаз друг друга.
— Пива хочешь? — спросил Тоби.
— Почему бы и нет, — ответил Ник.
Тоби отправился в домик и принес из холодильника пару бутылок «Стеллы». Пиво стало чем-то вроде сигнала к разговору, но ни один не знал, с чего начать. Наконец Ник спросил:
— А когда уезжают Морис и Салли? — хотя и сам знал ответ.
— Забавно, что ты спросил, — сказал Тоби. — Я как раз сам об этом думал.
— Не знаю, сколько еще я смогу ее вытерпеть.
— Да, ты у нас просто герой, — почти неодобрительно заметил Тоби. — Хотя она ведь знаток оперы, и все такое.
Ник пригляделся, пытаясь разобрать сквозь две пары солнечных очков, не шутит ли Тоби — но тот, кажется, вполне серьезно полагал Салли Типпер знатоком оперы.
— А он — просто классический филистер, — сказал он.
— Он просто ублюдок, — добавил Тоби, который, в отличие от своего отца, почти не матерился.
Ник решил сделать это за него:
— Да, настоящий говнюк.
— Нет, в самом деле.
— Объясни, зачем они вообще сюда приехали?
— По делам, разумеется… — Помолчав — он не любил критиковать отца — Тоби договорил: — Знаешь, папа, кажется, всегда хотел, чтобы мы стали одной счастливой семьей, но потом… ну, после этой истории с Софи… теперь он ведет себя так, словно ничего не случилось.
— Значит, дела… — проговорил Ник; ему не хотелось заводить разговор об «истории с Софи». — Типпер ведь, кажется, очень богатый человек?
— Один из богатейших в стране.
— А что ему принадлежит?
— Ник, да ты что! Неужели не слышал о «Типпер компани»? Это же огромный конгломерат!
— А, ну да, конечно…
— Типпер создал его в семидесятых. История была не совсем красивая, после этого его многие возненавидели, зато он стал миллионером.
— Да-да…
— Слушай, где ты был все это время — Чосера читал?
Ник порозовел и охотно засмеялся в ответ. Ему нравилось, когда Тоби его поддразнивал — в этом было что-то очаровательно эротическое. И странно волновало то, что Тоби разбирается в миллионах и конгломератах. Как и то, что он работал в газете, а его отец имеет какое-то отношение к иммиграционной политике или к условиям содержания заключенных.
— Я заглядывал в его факсы, но они словно на иностранном языке написаны.