Линия Крови

Границын Владимир

– Да почему?! Объясни толком! Спать они, что ли, уже легли?!

В ответ румын неуверенно пожал плечами.

– Дак чего, ваше благородие, может и правда, у добрых людей заночевать? – подал голос Фрол. Он стоял на земле, держа коня в поводу, и крутил ус. – Чай денег за постой с нас не возьмут… Не возьмешь денег, дядя?

«Дядя» снова перекинулся парой слов со стариком, выслушав ответ замотал головой:

– Нет.

– Чего нет? – переспросил Фрол. – Денег не возьмешь, или ночевать не пустишь?

– Денег - нет, - пояснил крестьянин. – Ночевать – милости прошу, - и

обеими руками сделал приглашающий жест в направлении двери.

– Во-от, другое дело, - засмеялся Фрол.

– Что ты скалишься?! – прикрикнул на него Андрей и вновь обратился к селянину: - Вот что, любезный, покажи-ка нам дом господина Бранковяну, да и дело с концом.

– Воля ваша, господин, - вздохнул румын и вытянул руку: – Вон. Там.

Андрей посмотрел в указанном направлении. Крестьянин показывал на окруженный каменным забором белый двухэтажный дом на склоне холма, у основания которого раскинулась Мамалыга.

– Вон, там… дуб. Дорога…

– Благодарю, - процедил граф и ткнул коня шпорой.

Ведущая по холму к дому господарей Бранковяну дорога была широкой, ухоженной. По обе стороны ее раскинулись покрывшиеся нежной зеленью виноградники. Когда путники подъехали к большим железным воротам, солнце уже скрылось за холмом. Вблизи дом производил впечатление средневековой твердыни. Да, скорее всего, так и было – Андрей знал, что его друг Георг происходит из древнего валашского рода. Происходил…

Денщик глянул на господина. Полковник кивнул на ворота. Фрол спрыгнул с коня и постучал в воротину кулаком.

Тишина. Лишь гулкое эхо размножило звук ударов и разнесло по округе.

– Нет, что ли, никого? – почему-то шепотом проговорил Фрол.

– Не может быть, - ответил Андрей. – Стучи еще. Сильнее.

Фрол забарабанил снова. Потом изо всей силы стал пинать в воротину сапогом. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем обитатели дома подали признаки жизни. В калитке, что врезана прямо в ворота, открылось небольшое оконце. Гортанный голос спросил что-то по-румынски.

– Граф ВОронов, полковник Русской армии, - представился Андрей. – Имел честь сражаться рука об руку с господином Георгом Бранковяну… У меня дело к господину Думитру Бранковяну, его отцу…

Андрей помолчал. Молчал и человек за воротами.

– Вы понимаете меня? – спохватился граф.

– Да, - послышался ответ. – Да, понимаю. Думитру Бранковяну – это я.

Ворота со скрипом отворились – их открыл сам хозяин дома. Андрей спешился.

– Проходите, господа. Простите, что заставил долго ждать…

– Что Вы. Это вы нас простите. За столь поздний визит.

Граф и за ним денщик ввели в ворота коней. Полковник посмотрел по сторонам, прислуги не увидел и сунул поводья своего Орлика денщику. Сам поспешил помочь господину Думитру, но тот уже управился с воротами сам.

– Оставьте коней здесь, о них позаботятся, - сказал он. Подошел к гостям и приглашающе повел рукой в сторону дома. – Прошу вас, господа.

– Может мой человек подождет здесь? Поможет вашим слугам…

– Нет-нет, - быстро перебил хозяин. – Не беспокойтесь, все будет в лучшем виде. Проходите в дом. Вы

с дороги, устали.

Андрей поразился, как чисто и даже легко говорит по-русски старый Бранковяну. Графа изумляли познания в русском языке Георга, но отец, похоже, мог дать сыну изрядную фору. Андрей вынул из седельной сумы небольшую шкатулку, похлопал Орлика по загривку и поспешил за хозяином.

Тьма сгущалась прямо на глазах. Граф поднял голову – побеленная громада дома выделялась на фоне черного неба четким силуэтом. Андрей в очередной раз удивился, как быстро на юге ночь приходит на смену дню. А в горах и еще быстрее…

От ворот до дома шагов тридцать. К парадному крыльцу ведет посыпанная галькой дорожка. Слушая хруст мелких камешков под ногами, Андрей готовился к предстоящему тяжелому разговору. Повеяло холодом. Граф поежился.

– Ана! – крикнул, войдя в дом, Думитру. – Ана, нои адоптара оаспете! [9]

9

нои адоптара оаспете – у нас гости (рум.)

Граф и Фрол вошли вслед за ним. Большой холл почти не освещен, лишь в стороне, возле ведущей на второй этаж лестницы, тускло горит на маленьком столике керосиновая лампа. Но вот в центре, прямо в воздухе зародился маленький огонек. Еще один… Огненные цветы расцветали один за другим. Гости увидели выплывающую из темноты большую, свеч на сто – не меньше, люстру. Возле люстры стояла стройная женщина в длинном черном платье. Она зажигала всё новые свечи. Вот тьма исчезла даже из самых дальних углов зала. Хозяин прошел к противоположной входу стене, потянул двумя руками за свисающий шнур. Люстра плавно взмыла под потолок. Думитру закрепил шнур за бронзовый крюк над камином и подошел к женщине, которую граф Андрей поначалу принял за служанку.

– Позвольте, господа, представить вам мою супругу: Ана Бранковяну.

Женщина медленно склонила голову, выпрямилась. Посмотрела на пришельцев большими, полными печали глазами.

Андрей почтительно поклонился.

Пока Думитру говорил что-то жене по-румынски, Андрей не сводил с госпожи Аны глаз. Мать Георга выглядела очень молодо – годилась скорее в старшие сестры. Высокая – на полголовы выше Думитру. Стройная и очень бледная. Черты лица безукоризненны. На меловой коже резко выделялись крупные черные глаза. Госпожа Ана смотрела на Андрея взглядом, полным тоски и боли.

Встретившись глазами с этим горестным взором, Андрей смутился. Перевел взгляд на Думитру. Отец Георга выглядел полной противоположностью супруги. Среднего роста, широкоплечий, коренастый. На голове – густая шапка курчавых, обильно посеребренных сединой волос. Пунцовые пятна на щеках и багровый нос свидетельствовали о пристрастии к дегустации виноградных вин. Определенно – Георг был весь в отца.

Думитру замолк, встал рядом с женой. Они оба смотрели на гостя.

– Я… - произнес Андрей. Голос прозвучал тихо, хрипло. Граф откашлялся. – Я имел честь сражаться вместе с вашим сыном. Мы были друзьями…