Линия Крови
Шрифт:
Жанна не удержалась. Ее вырвало.
Жанна и Илларион выбрались на свежий воздух. Для этого им пришлось пройти весь подземный ход в обратном направлении и вернуться туда, откуда они пришли – в подвал графского дома. Второй выход, на ступенях которого они нашли Костика, оказался намертво завален.
Они выбрались в подвал, сразу же вышли на улицу.
Жанна жадно вдыхала холодный туманный воздух, но, по ощущениям, где-то в горле все равно торчал зловонный кляп. Девушка была очень
Священник же выглядел почти так же, как и до путешествия по подземелью. Побледневшие было щеки на свежем воздухе быстро зарумянились, в глазах бурлила нерастраченная энергия.
– Как же он, сволочь, вышел? – высказала Жанна вопрос, который мучил ее больше всего.
– Черный граф-то? – отозвался Илларион.
– Думаю, просочился.
– Просочился? Как это?
– Существует поверье, что некоторые упыри – наиболее сильные, как раз такие, как этот граф – обладают сверхъестественными способностями. Могут летать. Могут обращаться в животных и даже в туман. Второй выход из подземного хода завален, но для тумана наверняка легко преодолим.
– Ты шутишь?! – Жанна фыркнула: - Туман… Еще скажи он сейчас вокруг нас!
Сказав это, девушка вдруг поежилась и нервно оглянулась. Илларион улыбнулся.
– Уверен, что еще совсем недавно, скажем две недели назад, ты бы подняла на смех любого, кто бы посмел утверждать, что вампиры существуют на самом деле. Так?
Жанна промолчала. Священник настаивал:
– Скажи, так?
– Ну… так.
Почему же теперь ты сомневаешься, что он может обратиться в туман.
– Если так, то он совсем неуловим.
– Нет! – уверенно, убежденно сказал Илларион. – Он уловим и уязвим. Уязвим для Господа нашего и Веры Господней. Для любого, кто служит Господу и с Его именем на устах идет на подвиг. Уязвим для солнца и вообще дневного света. А значит, сейчас он не может быть вокруг нас. Он затаился где-то в темной норе и до заката ее покинуть не сможет. Знать бы вот только где эта нора…
– А я знаю, что нам нужно делать! – воскликнула Жанна. – Точно! И как я сразу не догадалась?! Поехали.
Глава тринадцатая
Не отвечая на расспросы священника, Жанна вырулила на дорогу и повела машину в обратном направлении – в Зареченск. В городе они приехали к РУВД.
– Сейчас все узнаем, - пообещала девушка.
Она вынула из кармана Сашин пистолет. Проверила, заряжен ли он и решительно направилась вверх по ступеням. Илларион поспешил за ней.
Жанна вошла в дежурку с пистолетом в руке. Дежурка была пуста.
«И этот свалил…» – вспомнила она пухлого капитана.
Взгляд наткнулся на лежащую на столе связку ключей на кожаном ремешке.
«Отлично!»
Жанна схватила ключи и поспешила к КПЗ.
– Постой, да что ты задумала? – попытался остановить
Девушка не отвечала. Она начала открывать камеры, одну за другой. Все, кроме одной, оказались пусты. Наконец, в последней, она нашла того, кого искала – на жестком, покрытом унылой темно-зеленой краской топчане сидел Кравчук.
Лёня улыбался. Он поднял на вошедших мутно-серые глаза. Большие квадратные линзы увеличили их втрое. Жанна заметила, как в глазах маньяка мелькнул испуг. Улыбка медленно, будто под воздействием растворителя, исчезла.
Жанна шагнула в камеру. Илларион остался в дверях.
– Ну, здравствуй, Лёня, - вкрадчиво проговорила девушка. – Как спалось? Никто не тревожил?
Елейный тон ее и, в особенности, зажатый в руке пистолет арестованному ничего хорошего не сулили.
– Что вам нужно? – хрипло спросил Кравчук. Голос отказался ему служить, Лёня поперхнулся: - В-вы… кха, кха. Вы кто?!
– Святая инквизиция!
– тон девушки разительно переменился. Теперь Жанна говорила отрывисто и очень решительно: - Короче так: поможешь нам найти Черного графа – будешь жить. Нет – пытки инквизиции покажутся тебе детскими играми. Это я тебе обещаю.
– Не имеете права… - начал Кравчук и осекся.
Его взгляд встретился с темно-синими, потемневшими от горя и ненависти глазами Жанны. Лёня попятился на нарах. Глаза его вильнули из стороны в сторону, но он все-таки повторил, хоть и менее уверенно:
– Не имеете права.
Черный кожаный сапог со звоном врезался подъемом Кравчуку в ухо. Плешивая голова резко дернулась. Хрустнули и упали на нары очки. В переносицу Лёни, отклоняя голову назад, с силой уперся ствол. Кравчук отчетливо ощутил холод стали, позвоночник его сковал мороз.
– Говори, сука, где Черный граф, или прямо сейчас по тебе панихиду отслужат. За священником далеко бежать не придется, сам видишь.
– Я… я не знаю, - прохрипел Лёня.
– Ах, так?!
Жанна выстрелила. Кравчук прижал ладонь к тому месту, где секунду назад было его левое ухо. Меж пальцев обильно хлынула кровь. Лёня заскулил. Скулил он совсем негромко, видно боялся вызвать лишний гнев ворвавшейся в камеру фурии.
Жанна схватила Кравчука за подбородок, приподняла. Вселяющий ужас, разросшийся до размеров комнаты, могильно-черный зрачок пистолетного ствола смотрел Лене прямо в глаз.
– Ну?!
– Он… он или в де-деревне той… в деревне той, - заикаясь и задыхаясь заговорил Лёня, - в деревне, где це-церковь. Церковь, где де-девушку…
– Или?! – поторопила Жанна.
– Или в по-подвале своем. В подвале здесь в го-городе, - он всхлипнул.
– Где «в городе»?! говори, мразь, или мозги тебе вышибу!!
– Улица Ста-Станко… Станко. Но-номер… номер дома не помню. Бывший гра-графский… бывший графский. Самый ста-старый… самый старый на улице, а мо-может… может во всем го-городе…