Линия на стекле
Шрифт:
– Командуй, сотник! – с каким-то не привычным для него азартом крикнул князь. – Уходим! Пока еще есть время! Нас ждет другой враг!..
К ночи пятого дня они, наконец-то, миновали бескрайний лес и, выйдя на опушку, остановились. Сотник выслал дозоры и стал выбирать место для ночевки. Все делалось быстро, без суеты. Дождавшись, когда воины стали ставить первые шатры, князь подъехал к сотнику, приказал:
– Орт, поехали! – упреждая его действия пояснил: – Никого не бери, тут недалеко.
Действительно, ехали они недолго. Обогнули голый от леса холм справа, спустились в лощину и остановились.
– Завтра нам туда, Орт! – князь указал направление.
На соседнем холме, на фоне звездного
– Князь, – с сомнением проговорил, наконец, сотник, – у нас полсотни людей! А тут крепость!
Монс тихо рассмеялся:
– Утром увидишь, что это за крепость, Орт! – ободряюще похлопал по плечу. – А сейчас назад, отдыхать!
Они вернулись в лагерь. Все шатры уже стояли. В одном котле бурлила наваристая похлебка, из другого, распространялся густой аромат заваренных лесных трав и ягод.
Выпив горячий напиток, князь с наслаждением лег на циновку, укрылся плащом. Он очень устал за эти дни, дни, что прошли с момента возвращения ОТТУДА, когда перед ним открылся проход. С тех пор он не знал покоя. Перед глазами стояла картина ТОГО мира. Он не мог заснуть, чтобы вновь не оказаться ТАМ. Каждый раз, когда сон начинал касаться его ума, и он, казалось, начинал засыпать, тут же в сон врывалась жуткая сцена. Серые глаза. Прозрачная полоска на окровавленном стекле… Вот и сейчас, едва его коснулась невесомая рука Морфея, и он почувствовал легкое приятное покачивание, как сразу же возникло видение ТОГО мира. Кровавая полоса на стекле…
Видения были четкими, яркими. ТАМ был солнечный летний день. Чистые окна домов напротив, мокрая от полива брусчатка улицы. Черная кошка выглядывает из открытой форточки. Решает – вылезать на улицу или чего-то переждать. На углу дома прямоугольник вывески, с названием улицы, и… очень знакомым изображением, чего-то похожим на герб. Взгляд прошелся по вывеске и вернулся. Князь присмотрелся – действительно герб. Его герб! Герб князя Монса!
Князя бросило в жар. Что это? Реальные видения ЕГО мира или… взгляд суетливо метался по картине. Хотелось увидеть, как можно больше, и он увидел: вдалеке, среди разнообразных по форме и высоте строений возвышались островерхие башни. Очень знакомые башни! На них можно было рассмотреть черточки флюгеров на венчающих башни шпилях. Башни его болотного замка!
Князь жадно всматривался в незнакомую жизнь за «окном», искал новые узнаваемые детали, пытаясь определить его реальность…
А там что-то произошло: испуганно отпрянула от окна кошка, мелькнуло бледное лицо, рука задернула штору. Противный заунывный звук заполнил улицу. Послышался легкий дробный стук. Это был незнакомый князю звук. Секундой позже он увидел спешащую девушку. Князь не видел ее лица, но изящность движений, легкость быстрой походки, пропорции фигуры уже делали ее красивой. Необычная одежда: легкое короткое платье, обнаженные руки, туфельки на высоком каблуке, лишь подчеркивало ее очарование. Девушка спешила, почти бежала. Невдалеке, совсем рядом (князь не видел, лишь слышал и мог предполагать, что это было) что-то загрохотало, залязгало по брусчатке. Через мгновение показалась металлическая коробка уродливого сооружения на металлической ленте. Резко остановилась, заскрежетав по камню металлом зубчатой ленты. Раздался короткий окрик. Князь не понял сказанного, но в интонациях слышались приказ и угроза. Девушка вздрогнула, прошла несколько шагов, остановилась, резко повернулась. Князь увидел лицо незнакомки, ее броскую красоту. Она была в отчаянии: в больших серых глазах прятался страх, и…. обреченность. Словно она знала, что так все и кончиться, знала и все равно шла к этому. Сердце князя сжалось в предчувствии чего-то нехорошего, неизбежного.
Из металлического чудовища выскочили люди
«Окно» с той стороны окрасилось красными потеками, и мгновение спустя князь услышал сухой треск, глухие удары. Он почти ничего не видел сквозь красную пелену покрывшую «окно». Затем через красные потеки проступило темное пятно – девушка, падая, коснулась головой «окна». Пятно замерло на секунду, затем медленно поползло вниз, оставляя чистую, почти прозрачную линию. Линию смерти…
Князь не знал, сколько пробыл в оцепенении. Гибель людей не была для него внове. Нет, не была, но до этого, потрясшего его случая, он воспринимал людей, скорее, как расходный материал, для достижения своих, точнее доктора Монса, целей. Кроме Габи, которую не мог забыть… Князь никогда не проявлял излишней жестокости, насколько мог берег и заботился о своих людях, но никогда не забывал о главной цели. А она оправдывала все… Он понимал, что оказался свидетелем сцены из будущего. Но какого будущего? Которое предполагал создать он, или кто-то другой? Что это – реальная картина или просто одна из возможных реальностей, которая может кем-то быть реализованной? Уж не им ли? Ответы он не знал, но в память картина гибели прекрасной девушки врезалась навсегда…
Сквозь полог шатра князь услышал шорох, напрягся, рука потянулась к мечу.
– Князь! – услышал он знакомый голос Орта. – Пора! Показалось солнце!
Князь отогнал тяжелые мысли. Нет, не отогнал, не спрятал далеко, не забыл – лишь на короткое время они отошли в сторону, чтобы не мешать выполнению намеченного плана.
Князь отодвинул полог и вышел наружу. Действительно – далекая линия горизонта слегка зарозовела. Да, пора!
Состояние князя с момента его необъяснимого, и такого спасительного для отряда появления у монастыря в разгар битвы, вызывало у сотника, если не опасение, то сомнение в его физическом состоянии.
Князь и сам ощущал в себе незнакомое до этого состояние: состояние отрешенности от этого мира. Он сумел шагнуть из ТОГО мира, но не оказался полностью в своем. Какая-то его часть осталась ТАМ, удерживаемая девушкой с серыми глазами, которой он не помог… Рассудком князь понимал, что ничем и не мог ей помочь. Помочь именно в тот момент, может быть они, и принадлежали одному миру, но были разделены временем. Непреодолимым временем… Может быть потом…
Он заставил себя вернуться в «сейчас». Сотник ждал приказа.
– Князь? Ты здоров? – голос Орта звучал и участливо, и озабоченно одновременно. – Оставайся! Мы все сделаем без тебя!
Князь как-то по-иному, не как всегда посмотрел на своего преданного сотника. Да, он ценил его умение, его профессионализм, именно, как профессионала, в гораздо меньшей степени, как человека. Случись с ним, что-нибудь его семья не осталась бы брошенной, но и только. Князь забыл бы о его гибели на следующий день…
– Князь! – сотник уловил его взгляд, но понял по-своему. – Приказывай…