Линия перехода
Шрифт:
– Священный Кремний! Талантливый ребёнок талантлив во всём! Он не только гений в огнеметании, ему не будет равных в сочинении баллад!
– А смысл какой глубокий, – затряс головой Инспектор утилизации. – Это же самая суть мудрой каменной скрижали «Муж – вершина творения!»
– Мой сын, – гордо сказал Папакаю, роняя на песок большущий камень. – Он сызмальства понимает, что дракон – это вам не дракониха!
– Вот придурки, – шепнула Лара.
– Согласна, – свистнула ей в ответ Мамакаю. – Замшелые ретрограды! Никакого понятия о равенстве полов! Их надо заставить высиживать яйца!
Наконец Каю утомился. Он начал тереть нос
– Ну, ещё по кусочку, – свистнул Инспектор утилизации. – Давайте за детей!
– Святое дело, – поддержал его Папакаю. – Пусть всё у них будет хорошо!
– И споём, – хлопнул крыльями страж. – Сторожевую величальную.
Но Мамакаю не дала им рта раскрыть:
– Доблестная стража, если вы нарушите покой болеющего ребёнка, я не буду разбирать, кто прав, кто виноват…
– Просим прощения, – встав на задние лапы, учтиво произнёс Инспектор утилизации. – Мы сознаём, что кругом неправы. Стражники – в том, что ошиблись в диагнозе малыша, я – в том, что задержался сверх положенного и тем обеспокоил вас. С вашего разрешения…
Все трое учтиво поводили хвостами по песку, взбежали на бархан и, тяжело оторвавшись от поверхности, полетели на закат.
– Какую компанию разбила, – вздохнул им вслед Папакаю.
– Герой, – презрительно свистнула Мамакаю.
– Ладно, не сердись, милочка. Всё ведь кончилось хорошо.
– Благодаря тебе? Ты лучше подумай о том, что мы границу дня и ночи пропустили. Теперь нужно вовремя к границе ночи и дня прийти.
– А зачем?
– Ты тупой? Девочке нужно домой вернуться!
– Это ты тупая. Девочка нам ещё пригодится. У нас через полгода кладка. Вдруг что-нибудь не так с яйцом. Мы, родители пажа его высочества наследного принца не можем рисковать репутацией одарённого ребёнка. А какой она будет, если его брата или сестру пошлют на утилизацию? Ты пасть-то не разевай! Я всё сказал.
Папакаю демонстративно улёгся подальше от Мамакаю и уже через пару минут сонно зашипел. Она пробормотала что-то нелестное о нём, и через пару минут из её ноздрей тоже пошёл дым. Лара подождала ещё немного и стала осторожно выбираться из-под её крыла. Каю поднял голову:
– Ты куда?
– На границу!
– Почему ты не хочешь остаться со мной, Лара?
– А давай я тебя отправлю к моим маме и папе! Ты по своим скучать не будешь?
– Ты скучаешь, Лара?
– Не задавай глупых вопросов!
Каю вслед за Ларой выбрался из-под материнского крыла и вздохнул:
– Ну, пошли!
– Не наступайте на красный песок, – тихо просвистела Мамакаю.
– Кто-то что-то сказал, – испугался Каю.
Лара повернулась и посмотрела на дракониху. У неё один глаз был приоткрыт. Потом мигнул. Снова открылся.
– Это мама во сне простонала, – сказала она. – Пойдём, а то родителей разбудим. А ты знаешь, куда идти?
– Хоть идти, хоть лететь.
– Ну уж нет! Ещё в темноте на красный песок приземлишься.
– И что?
– Что-что! Сам местный, а не знаешь! Нельзя!
Уже звёзды стали бледнеть, когда Каю резко остановился. Шедшая сзади Лара обошла его и увидела перед собой полузасыпанный песком закруглённый металлический
– Если не наступать на красный песок, то как попасть в мой мир?
– Наверное, надо наступить на столбик, – решил Каю.
– Я же не удержусь на нём!
– Тогда давай вернёмся!
Слева появилось зарево. Вот-вот на столбик упадёт первый луч. И вдруг что-то свистнуло над ними. Это проснулись и прилетели за ними родители Каю.
– Не уйдёте, – просвистел Папакаю.
– Не волнуйся, девочка не удержится на таком тонком столбике, – свистнула хитрюга Мамакаю.
Спасибо ей за подсказку! Лара упёрлась руками в верхний набалдашник столбика и обхватила столбик коленями. Ничего не происходило. Уже приземлились драконы. Каю побежал навстречу родителям с криком: «Не надо! Не трогайте Лару!» И тут из-за бархана брызнул первый луч дневного светила. Что-то свистнул Папакаю… нет, это не его голос. И перевода не слышно. Это не дракон, это маневровый тепловоз!
***
Мама строго-настрого запрещала ходить через Товарную. Но, чтобы доехать от бассейна до дома, приходилось делать две пересадки, и на поездку уходило не меньше сорока минут. А чаще – больше. А вот если идти через железнодорожные пути, то можно было добраться до дома минут за двадцать. Зимой Лара не рисковала. Но сегодня в такую жару толкаться в автобусе – фу! И Лара решительно повернула к проулку за бассейном. Дорога вела вниз, потом резко заворачивала направо. А за этим поворотом начинался высокий бетонный забор. Но Лара знала, что за кустами бузины бетонные столбы были вбиты на некотором удалении друг от друга. Взрослый человек не протиснется, а она – пожалуйста! И протиснулась. А теперь бегом, чтобы на охрану не нарваться. Вот состав перекрывает её путь. Нет, под вагоны она не полезет, что она, маленькая, что ли? Ура, состав двинулся! Пять минут – и путь свободен. Сегодня против обыкновения движение не очень интенсивное. Лара прыгала по шпалам, потом перешагнула через колею, обошла кучу щебня и наткнулась на полузасыпанный песком закруглённый металлический двухцветный столбик: чёрный, а верхняя треть белая. Что-то знакомое в нём было.
Лара замерла. Как это напоминает тот почти забытый сон, что приснился ей, пока она лежала без сознания, упав позапрошлой зимой с обрыва за гаражами! Тогда она ещё умудрилась вскарабкаться на площадку, дойти до дома, засунуть под матрац нож, и только тогда упала, потеряв сознание вновь. Маме сказала, что сломала руку, поскользнувшись на тротуаре. Целый месяц учёбы пропустила! А в бассейне форму не набрала до сих пор. Раньше в группе первая была, а теперь её результаты где-то посередине.
На цилиндрическом набалдашнике столбика вдруг возник плоский треугольный камень, формой напоминающий нож. Значит, это не сон был тогда! Что же делать? Нож нужно достать. Понятно, Папакаю что-то говорил о кладке через полгода. Значит, новому дракончику теперь… так, год назад кладка, потом три месяца высиживают… в общем, до соревнования первогодков недолго осталось. Теперь-то Мамакаю знает, что ребёнку в рот заглядывать надо. И значит, опять наследственный дефект!