Линия жизни
Шрифт:
Николь заставила себя подняться. Механически переставляя ноги, добралась до двери, спустилась по ступеням и села в такси. У ресторана не успела она расплатиться с водителем, как появился Гаррет. Он ждал ее – большое тело, веселая улыбка – и протягивал ей руку. Заботливый, внимательный, симпатичный.
В его тепле защита Николь дала первую трещину. А когда он обнял ее, и вовсе рассыпалась. Она глубоко вздохнула, думая поддержать свои силы, но на нее пахнул знакомый аромат Гаррета. Надо срочно вырваться и бежать. Но, зная, что сегодня она, может быть, в последний
– Привет, с тобой все в порядке? – раздался приглушенный вопрос.
Гаррет целовал ее локоны. Он понятия не имел, какую бурю породил у нее внутри. Ее ладони легли ему на живот, впитывая ощущение бугристых мускулов под рубашкой, а губы поцеловали то место у него в груди, которое никогда не будет принадлежать ей.
– Я в порядке, – сказала Николь и отступила. – Ну что, пойдем выпьем?
Гаррет обнимал ее за плечи – он хоть и не любил ее, но ему нравилось чувствовать ее близость.
– Идем. Я заказал для нас столик.
– Я бы предпочла выпить, и все, если не возражаешь, – принужденно ответила Николь.
Гаррет настороженно прищурился, кожа на скулах натянулась, но тем не менее он повел ее в ресторан.
Они сели в углу бара. Николь заказала водку с тоником, хоть и не собиралась ее пить – ну, может быть, пару глотков. Ей просто нужно было чем-то занять руки.
Гаррет понимал, что Николь что-то беспокоит. Она отказалась провести с ним ночь, сославшись на усталость и на то, что утром рано вставать. Еще вчера после вечера у Бетани он видел напряжение в ее чертах, ощущал его через кожу, но списывал все на утомление. Он проводил ее домой, поцеловал у порога и пожелал спокойной ночи.
Теперь рабочий день закончился, а напряжение осталось, и Николь предпочитает выпивку ужину. Не нужно быть гением или иметь диплом психолога, чтобы понять, что дело касается их отношений. Проклятье!
– Расскажи мне, Николь, что происходит.
Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. А затем на ее лице появилось выражение, которое он видел впервые. Не будь он уверен, что рядом с ним сидит Николь, он бы и не узнал эту женщину с приклеенной полуулыбкой и закрытыми глазами.
– Последние несколько недель были невероятными, – начала она. – Я наконец поняла, чего мне не хватает в жизни. Но, Гаррет, никто из нас не думал, что будет дальше. Что я хочу сказать… Я думаю: а не пора ли нам заканчивать?
Он кивнул, но скорее собственным мыслям, чем в знак согласия с ее словами, но она, наверное, поняла наоборот, и в ее неподвижных глазах промелькнуло облегчение. Промелькнуло и исчезло, когда он сказал:
– Подожди-ка, Николь… Заканчивать? Почему так скоро?
Пережидая всплеск шума в ресторане и баре, Николь глядела по сторонам, обшаривала взглядом каждый уголок, будто надеялась найти объяснение за спинкой свободного стула или за цветочной кадкой. Но ответа не было, и Гаррет продолжал сидеть напротив – полный сдерживаемого отчаяния. Что стряслось?
– Объясни мне, в чем дело. – Может быть, что-то произошло, пока они были у Бетани? Может быть, он обидел ее?
– Дело в том, что наши отношения затягиваются, ты не находишь? Если мы хотим расстаться друзьями, надо делать это сейчас. По крайней мере, мне так кажется.
Гаррет задумчиво потер затылок. Первый раз в жизни ему приходится вести подобный разговор. Выходит, практики общения с женщинами у него маловато. На его взгляд, это просто бессмыслица.
– Николь, я тебя не понимаю. Или у тебя пунктик насчет «расстаться друзьями»?
– Нет, но, видишь ли, дело принимает более серьезный оборот, чем мы рассчитывали, – на удивление спокойным тоном сказала она. – Ты мне нравишься, Гаррет, слишком нравишься. Настолько, что дальнейшее общение становится опасным. Мы так не договаривались.
Последние слова она произнесла с заметным облегчением, зато у него тяжело забилось сердце, кровь зашумела в ушах. Нет, он этого не хочет. Они оба не хотят. Николь боится, и это объяснимо, учитывая ее прошлый опыт. Но он не из тех мужчин, которые дают своим женщинам пустые обещания и порождают у них напрасные надежды. Им необходимо… им необходимо пойти куда-нибудь еще.
Гаррет кивком указал на ее бокал.
– Будешь допивать?
– Нет.
Он бросил на стол две банкноты, махнул официанту и подал руку Николь:
– Идем!
На улице Гаррет стал оглядываться по сторонам, словно очутился в незнакомом месте, хотя знал всю округу как свои пять пальцев. Он был настолько ошарашен заявлением Николь, что забыл, где он находится.
– Спасибо, что ты меня понимаешь, Гаррет. Особенно из-за Мэв. Для меня очень важно, чтобы мы с ней не рассорились.
Понимает ли он ее? Ничуть. А насчет Мэв… это она всерьез?
Кого он сейчас действительно понимает, так это своих друзей – они не раз жаловались, что их подруги дуются без причины. И хочется позвонить парням и сказать, как он им сочувствует. Потому что это чертовски неприятно.
– Ага, вот и такси…
– Гаррет, стой, что ты делаешь?
Он оглянулся. Николь тянула его за угол.
– Хочу поехать к тебе домой, чтобы поговорить в тишине. Надеюсь, так я тебя лучше пойму.
– Но мы же приехали на твоей машине.
– А черт, и правда!
Усадив ее, он сел за руль и снова в задумчивости потер шею. Отсюда десять минут до ее дома. Десять минут, чтобы сообразить, что происходит и как это исправить.
Двенадцать с половиной минут спустя, когда Николь отпирала замок, у Гаррета в голове созрел план. Он наблюдал, как она вставляет ключ, поворачивает ручку и толкает дверь. Ждал, пока она войдет и повернется, чтобы проговорить слова приглашения, в которых он не нуждался. Точнее, которыми не собирался ее ограничивать. И потому, шагнув через порог, обнял ее за талию и впился ей в губы – напоминая ей одну из причин, по которым ему не хочется отпускать ее. Ту самую главную – для нее, по крайней мере, – которая свела их.