Линия

Л. К. С.

— Что с тобой случилось? — в это время, подойдя к ЮнМи, повторяет вопрос АйЮ.

— В смысле, — «что случилось»? — удивляется та и приподнимает скованные руки. — Я в тюрьме.

— А твоё лицо? Почему оно такое красное?

— А, об этом… — поняв, кивает ЮнМи и, секунду подумав, выдаёт объяснение. — Спала плохо. Охрана мне в него из баллончика набрызгала. Чтобы сон быстрей пришёл.

После прозвучавших слов в классе наступает напряжённая тишина. Начальница

«Анян» откровенно морщится, а съёмочная группа снимает первой камерой двух главных героинь рядом, второй камерой — даёт общим планом присутствующих.

— Очень больно? — помолчав, сочувственно спрашивает АйЮ.

— Удар дубинкой по лицу произвёл гораздо большее впечатление. — признаётся ЮнМи.

«Младшая сестрёнка нации» несколько секунд осуждающе разглядывает синяк, потом зябко поводит плечами. Наверное, представив, как бьют по лицу её. Ужас айдола.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает она. — Сможешь участвовать в мероприятии?

— Я бы лучше поспала, — отвечает ЮнМи. — Сегодня была ненормальная ночь. И, честно говоря, не вижу необходимости здесь своего присутствия. Ты хотела позлорадствовать, увидев меня на дне. Это случилось, видео снято. Или в сценарии есть ещё сцена, в которой я рыдаю, раскаиваюсь, и прошу простить? Если так, то следовало предварительно согласовать сюжетную линию съёмок. Я больше не делаю то, на что не подписывалась. Поэтому — увы! Буду участвовать в твоём телешедевре исключительно как мебель — статично и деревянно. Это всё, что могу предложить.

Среди девушек-заключённых слышатся несколько вздохов. Видимо, некоторые из них удивлены ответом ЮнМи.

— Очень жаль, что ты обо мне так думаешь, — тихо и с сожалением произносит АйЮ. — Я здесь совсем не поэтому. Я пришла узнать, — могу ли я помочь своей подруге?

— С чего вдруг я стала «подругой»? — удивляется ЮнМи озадаченно смотря на собеседницу. — Ты ведь удалила меня из списка своих онни? Извини. Мне ничего от тебя не нужно.

Все присутствующие, замерев, глядят на стоящих друг напротив друга «звёздных девушек», ожидая, чем же закончится их противостояние, столь внезапно раскрытое простым людям.

— Хотя, прости, — неожиданно говорит ЮнМи, пока АйЮ занимается подбором слов для ответа. — Пожалуй, я погорячилась. С чего-то вдруг вспомнились наши хорошие времена. Ещё до того, как ты попыталась увести моего оппа. В память об этих славных днях я дам тебе совет. Ли ДжонХён, — он ведь твой друг?

Задав вопрос, ЮнМи требовательно смотрит на АйЮ, растерявшуюся от прилюдного обвинения в одном из самых страшных женских грехов.

— Это так, я узнавала. — не получив ответа, продолжает она. — Солли тоже. Вот мой совет. Не приставай к чужим тебе людям, а займись своими друзьями, если желаешь видеть их и дальше.

— О чём ты говоришь? — не понимает АйЮ.

— О том, что расстанешься с ними навсегда, если не станешь заниматься их судьбой.

— «Их судьбой»?

Как же это сделать?

ЮнМи в ответ пожимает плечами.

— Твои друзья, ты с ними и разбирайся, — безразлично сообщает она и добавляет: — Я сегодня спала всего три часа, но всё же смогла найти силы дать тебе уникальный совет. В благодарность за это не будешь ли ты против, если я немного подремлю на последней парте, пока ты беседуешь с девочками? Всё, что ты собираешься им сказать, — мне не нужно.

АйЮ удивлённо моргает, услышав просьбу.

— Я думала, мы сможем поговорить, — признаётся она. — Вдвоём.

ЮнМи отрицательно качает головой.

— У нас закончились общие темы для разговоров. Ты действовала за моей спиной. Отныне я не желаю тебя больше видеть.

Пххх… — выдыхают свидетели диалога.

АйЮ несколько секунд смотрит в глаза ЮнМи.

— Мне очень жаль, онни, что ты так думаешь. — тихо произносит она. — На самом деле ты не права, и я не заслуживаю подобного обвинения. Надеюсь мы когда-нибудь встретимся и сможем поговорить без обид.

— Не в этой жизни. — ЮнМи неуступчиво качает головой. — Последуй моему совету. Друзья — более важны для тебя, чем чужая я.

к онец цитаты из — десятый щелчок зубами «Чужой».

— Да, друзья важны, и ты тоже друг. Я тебе объясняла, что против Чо СуМана и фанатов я не могу идти. Но из сердца я тебя не вычёркивала. Помнишь, я тебе обещала придти на помощь, когда тебе будет плохо? Я пришла! Вчера я подписала твоё прошение, хотя Чо был не доволен, сегодня у твоих палаток очереди. Это он придумал поставить мои палатки перед твоими. Народ петицию почти перестал подписывать. Мне удалось убедить СуМана, что так делать не хорошо.

— А ходить с чужим оппой по ресторанам это как называется?

— Он меня сам пригласил!

— А ты радостно согласилась! Петь мою песню он тоже тебя приглашал?

— Мне показалось, что так будет лучше для песни, что песня быстрее наберёт популярность, если её будет исполнять известная во Франции певица, такая как я.

— А разрешение спросить, ума не хватило?

— Сглупила, уж очень песня была хороша. Прошу меня извинить!

— Песня была хороша? Или ЧжуВон оппа хорош?

— За твоего оппу тоже извини, очень извини!

ЮнМи притормаживает, о чём-то думает.

— Он не мой оппа, на конференции сказали, что мы не жених и невеста, мы просто друзья.

ЮнМи опять замирает, потом продолжает:

— Да, друзья важны, ты очень побеспокойся о своих друзьях.

— Как очень побеспокойся? Я действительно не понимаю. Ты, пожалуйста, правильно говори, на корейском так не говорят.

— А не могу больше сказать. Я сегодня уже пыталась быть откровенной и получила слезогонкой в глаза. Один полицейский из твоего окружения уже мне угрожал, когда я отказалась его бумаги подписать. Да ещё эти телекамеры! Твои фанаты обязательно всё переврут. Я не могу больше сказать, чем сказала. Если бы были одни, то разговор мог сложиться по другому. Извини, нет. Думай сама, или приходи без свидетелей.