Линия
Шрифт:
— Онни, зал маленький. Не стадион. Там без микрофона можно говорить и все услышат.
— Могли музыку включить. Заглушить! Или, — просто утащить со сцены!
— На глазах иностранцев?
Президент нецензурно выражается.
— Никто не ожидал ничего подобного, — поясняет СунСиль. — Пак ЮнМи должна была произнести отрепетированную речь. Но вместо этого она сказала свою.
— От Агдан можно ожидать всего! — восклицает ГынХе. — Любой провокации! А эта — направлена лично против меня! Но если девчонка думает, что и на эту выходку я посмотрю сквозь пальцы, — то она будет
(«ждать до выпадения глаз» — корейская поговорка, что-то вроде «ждать и не дождаться» или — «пока глаза не высохнут». Прим. А. Г. Кощиенко)
— Ты отказываешься её помиловать?
Президент задумывается.
— Похоже, сейчас я не смогу себе такого позволить. — с сожалением произносит она спустя несколько секунд. — Но если раньше это было актом милосердия, то теперь будет выглядеть поступком безысходности, прижатой к стенке ГынХе! Помилование уже не принесёт политических выгод. Наоборот, я стану смотреться слабой. А за этим неизбежно последует поражение правящей партии на парламентских выборах!
— Онни, ты преувеличиваешь.
— Ничего подобного! Ситуация настолько неустойчивая, что буквально несколько процентов голосов могут оказаться решающими! А Пак ЮнМи их отбирает!
Пак ГынХе возмущённо смотрит на подругу.
— А дальше будут президентские выборы! Без поддержки партии — шансы моего переизбрания невелики! Выходка Агдан может стоить мне второго президентского срока! Сначала она вытащила историю с названием моря, далее — с алкоголизмом, инициировала ревизию расходования средств программы поощрения рождаемости, а теперь обвиняет армию, разведку, судебную систему и полицию в коррупции и недееспособности! Так и до импичмента не долго!
(в современной Ю. Корее президент занимает свой пост в течение одного срока (пять лет). В «Корее ЮнМи» он способен находиться на нем два срока подряд (5+5), — прим. А. Г. Кощиенко)
— Что ты предлагаешь? — спрашивает СунСиль.
— Не знаю! — подумав несколько секунд, восклицает ГынХе. — Но я этого просто так не оставлю!
Конец цитаты из — три надцатый щелчок зубами.
Время действия: двенадцатое февраля
Место действия: и справительное учреждение «Анян», кабинет начальницы тюрьмы НаБом.
Начало цитаты из — тринадцатый щелчок зубами.
— У меня есть ещё один вопрос к тебе. — сообщает начальница. — АйЮ хочет встретиться с тобою.
Пока собеседница пытливо смотрит мне в лицо, видимо намереваясь считать с него эмоции, — я размышляю. Для организации свидания «Милашка нации» могла использовать ресурс своей организации, но вместо этого действует через начальницу исправительного учреждения. Почему? Наверное, в чём-то неуверенна. А о чём она хочет беседовать? Ну, как понимаю, ДжонХёна уже похоронили, она освободилась и теперь ей нужно заняться судьбой Солли. И даю голову на отсечение, — она не знает, как. Возможно, хочет притащить онни с собою, сконтачить нас, а дальше — моя ответственность. Ну уж дудки! Я тоже не знаю, что делать и класть себе на плечи груз чьей-то судьбы не намерен. Пусть сама занимается.
— Нет. –говорю я НаБом. — Никаких встреч.
— Почему? — удивляется та.
— Не хочу.
— АйЮ сказала, что знает, что ты станешь отказываться. Но она всё равно просит разрешения на встречу.
Ну
— НаБом-самчанин, — обращаюсь я к начальнице. — Вы знаете, какие слухи ходят в «Анян»? Будто на самом деле ДжонХён умер от моего проклятия, а не от чего-то там другого. Простое человеческое желание помочь, — обращается против меня. Вы можете гарантировать, что новый разговор с АйЮ даст другой результат?
Начальница задумчиво молчит, не торопясь что-нибудь говорить.
— Думаю, — нет. — отвечаю вместо неё. — Никто не может этого обещать. Поэтому отказываюсь от какого-либо общения с АйЮ. Никто ведь не хочет новых эксцессов?
Смотрю ей в глаза и, сделав паузу, говорю: По крайней мере, — я точно не хочу.
— Хорошо. — поиграв со мною в гляделки, соглашается НаБом. — Поняла тебя, ЮнМи. Передам твои слова АйЮ.
— Спасибо, самчанин.
Конец цитаты из — тринадцатый щелчок зубами.
Время действия: четырнадцатое февраля, утро по времени атлантического побережья США.
Место действия: коттедж в элитном пригороде Вашингтона.
В зале с панорамным окном сидят два джентльмена — мистер Смит и мистер Вессон. Между ними на столе стоит бутылка виски и пара стаканов с напитком на палец. Несмотря на их звучные фамилии, наследником оружейников был только мистер Смит. Мистер Вессон был так себе по сравнению с мистером Ситом, — политик и однофамилец. Надо сказать, что мистер Смит любил сидеть перед панорамным окном, это напоминало ему молодость, когда он служил на флоте. Одно время он провёл на Аляске, так надо было для карьеры, и там приобрёл милую привычку, делить год на четыре части не по календарю или климату, а по поведению солнца на небе. Там он различал зимнее небо, когда солнце почти не показывалось на небе, весеннее, когда день резко прибывал, летнее соответственно и осеннее с убывающими днями. Делил год на четыре части так: брал самый короткий и самый длинный день и откладывал от них по полтора месяца. Неделю назад, шестого февраля наступил период весеннего неба, когда душа в предвкушении пробуждения жизни. И не беда, что в ночь на шестое всё засыпало снегом, днём то он растаял! В воздухе пахло весной, поэтому у мистера Смита было добродушное настроение и он готов был многое прощать, за что бы в ноябрьскую слякоть шкуру спустил.
Первым диалог начал Мистер Смит.
— Что там произошло в Корее. Какой информационный повод случился, что наша пресса уже почти неделю шумит?
— Там северокорейский Лидер выступил и объявил, что они разоблачили, арестовали и расстреляли южнокорейскую разведывательную сеть. Взяли вместе с семьями.
— И что, расстреляли с жёнами и детьми? Это не фейк?
— Южане отрицают, заявили что своих разведчиков спасли, сейчас они в России. Домой им появляться опасно, южные у себя шпиона ищут, что разведчиков предал.
— Ну и что? Не первый, не последний шпионский скандал. Чтобы неделю шуметь, нужен кто-то заинтересованный, чтобы эту тему толкать.
— Есть там один директор NIS, это корейский аналог нашего ЦРУ. Там всем досталось и политикам во главе с президентом и армии, и даже контрразведке.
— Даже так, какой подвижный малый.
— Повод уж очень удачный. Их разведчик, который должен был свернуть шпионскую сеть у северян и эвакуировать её, был ложно обвинён в контрабанде и умер в тюрьме. Его племянница, звездулька их эстрады была осуждена за дезертирство, и две американские награды получала в тюрьме. Вот она и работает ЛОМом, постоянно изобретает информационные поводы о себе напомнить. Сейчас все ждут её освобождения, так как корейские суды, когда её осуждали, в наглую нарушали юридические процедуры. Журналисты надеются, что она на пороге тюрьмы опять что-нибудь убойное скажет.