«Линкольн» для адвоката
Шрифт:
– Насколько показания «Джи-пи-эс» на этой штуке соответствуют текущему моменту? – спросил я.
– Все в реальном времени, старик. Вот где он сейчас: только что миновал перекресток под шоссе 101. Может, просто направляется домой, Мик?
– Не исключено. Просто подождем, пока он проедет Вентуру. Следующая улица – Диккенс-стрит. Если он там повернет – значит, едет домой.
Я начал ходить взад-вперед по кухне, прижав к уху телефонную трубку. Я знал, что даже если Тедди Фогель немедленно отправил своих парней на задание, они все равно отстанут на несколько минут. От них мне сейчас нет
– А как насчет дождя? Он не влияет на работу «Джи-пи-эс»?
– Не думаю.
– Это утешает.
– Он остановился.
– Где?
– У светофора, где Мурпарк-авеню.
Оставался еще квартал до Вентуры и два – до Диккенс-стрит. Из трубки донесся пищащий звук.
– Что это?
– Сигнал тревоги за десять кварталов, о котором ты просил.
Писк прекратился.
– Я выключил его.
– Сейчас перезвоню тебе.
Не дожидаясь ответа, я дал отбой и позвонил на мобильный Мэгги. Она опять ответила сразу же.
– Где вы?
– Ты велел мне не говорить.
– Выехали из дому?
– Нет пока. Хейли собирает фломастеры и раскраски – хочет взять их с собой.
– Проклятие! Выметайтесь оттуда! Немедленно!
– Мы спешим, как только мо…
– Убирайтесь! Я перезвоню. Ответь обязательно!
Я отключился и опять позвонил Валенсуэле:
– Где он?
– На Вентуре. Видимо, снова попал на светофор, потому что не движется.
– Ты уверен, что он на дороге, а не припарковался там где-нибудь?
– Не уверен. Он мог и… нет, все, опять движется. Черт, свернул на Вентуру.
– В какую сторону?
Я опять начал вышагивать, с такой силой прижимая трубку к уху, что оно заболело.
– Направо… э… то есть на запад. Он едет на запад.
Сейчас он вел машину параллельно Диккенс-стрит, в направлении дома моей дочери, и находился уже на расстоянии квартала.
– Опять остановился, – сообщил Валенсуэла. – Это не перекресток. Похоже, что посреди квартала. Наверное, припарковался.
Я лихорадочно зарылся свободной рукой в волосы, как человек находящийся на грани отчаяния.
– Черт! Мой сотовый не работает. Позвони Мэгги и сообщи, что он направляется к ним. Вели ей немедленно садиться в машину и уезжать оттуда!
Я прокричал в телефон номер Мэгги и, бросив трубку, выскочил из кухни. Я знал, что мне потребуется минимум двадцать минут, чтобы добраться до Диккенс-стрит, – а это означало на скорости шестьдесят миль в час преодолеть в «линкольне» извивы Малхолланд-драйв. Но я просто не мог сидеть сложа руки и выкрикивать по телефону распоряжения, когда моя семья находилась в опасности. Схватив со стола пистолет, я поспешил к двери. Я засовывал его в карман, одновременно открывая входную дверь.
Там, за дверью, с насквозь промокшими от дождя волосами, стояла Мэри Виндзор.
– Мэри, в чем де…
Она подняла руку, и я увидел в ней маленький блестящий предмет. И в тот же миг раздался выстрел.
Глава 45
Звук был оглушительным, а вспышка – яркой, как у телекамеры. В первый момент показалось, будто меня лягнула лошадь, но это пуля ворвалась в тело. Мгновение я стоял столбом, а потом полетел навзничь. С размаху ударился
Мэри Виндзор шагнула в дом. Мне приходилось глядеть на нее, лежа на полу, снизу вверх. Через открытую дверь за ее спиной виднелся льющий стеной дождь. Она вновь подняла пушку и стала целиться мне в лоб. На миг передо мной вспыхнуло лицо дочери, и я понял, что не дам этой твари уйти.
– Ты попытался отобрать у меня моего сына! – выкрикнула Виндзор. – Думал, что после этого я позволю тебе спокойно унести ноги?
И тогда я вдруг прозрел. Все сошлось, оформилось, откристаллизовалось. Я понял, что нечто подобное она сказала и Анхелю, перед тем как его убить. Догадался также, что не было никакого изнасилования в пустом доме в Бель-Эйре. Она была матерью, произведшей на свет зверя, и сама готова была защищать его зубами и когтями. И тут же в памяти у меня всплыли слова Руле: «В одном вы правы. Я действительно сукин сын». Своим последним жестом Левин не о дьяволе хотел напомнить, а изобразить пальцами букву М: Мэри, мать, – а может, и W – Виндзор – с какой стороны посмотреть.
Виндзор шагнула ко мне.
– Отправляйся в ад, – проговорила она.
Она медленно, основательно нацеливала руку, придавая ей устойчивое положение для выстрела. Я тоже стал поднимать свою правую, по-прежнему застрявшую в кармане пиджака. Наверное, она сочла это оборонительным жестом, потому что совсем не спешила: наслаждалась моментом, оттягивая миг расплаты, наслаждалась местью. До тех пор, пока я не выстрелил.
От удара Мэри Виндзор резко швырнуло назад, и она упала на спину прямо на пороге открытой двери. Ее пистолет с металлическим стуком отскочил на пол, и я услышал, как из нее самой исторгся высокий, пронзительный, воющий звук. Затем раздался топот взбегающих по ступеням крыльца ног.
– Полиция! – крикнул женский голос. – Бросай оружие!
Я посмотрел на дверь и никого не увидел.
– Оружие на пол, и выходите с поднятыми руками!
На сей раз гремел мужчина, и этот голос я узнал.
Я вытащил пистолет из кармана пиджака и, положив на пол, отпихнул от себя.
– Оружие на полу, – произнес я так громко, как только позволяла рана в животе. – Но я не могу встать, у меня огнестрельное ранение. Мы оба ранены.
Я увидел, как в дверном проеме показался пистолетный ствол, за ним – рука, а за ней – мокрый черный плащ детектива Лэнкфорда. Он шагнул в дом, а за ним, быстро, след в след, его напарница. Оказавшись в холле, Лэнкфорд ногой отпихнул пистолет от тела лежащей Виндзор. Свой собственный он держал нацеленным на меня.
– Кто-нибудь еще есть в доме? – спросил он.
– Нет. Послушайте меня…
Я попытался сесть, но острая боль пронзила тело.
– Не двигаться! Лежать на месте! – крикнул Лэнкфорд.
– Выслушайте меня. Моя семья…
Собел громко отдавала распоряжения в портативную рацию, вызывая две машины «скорой помощи» – для двух раненых с огнестрела.
– Одну машину, – поправил Лэнкфорд, пистолетом указывая на Виндзор. – Эта мертва.