Линкоры в бою. Великие и ужасные

Больных Александр Геннадьевич

Австрия начала готовиться к войне против Италии еще в апреле 1866 года, а в мае командующим флотом был назначен адмирал Тегетгофф. Специфическая австрийская особенность — и флот, и его командующий подчинялись эрцгерцогу Альбрехту, командующему Южной армией. В распоряжении адмирала имелось 7 батарейных броненосцев и множество всякого мелкого военно-морского сброда, возглавляемого деревянным парусно-паровым линейным кораблем «Кайзер». Откровенная слабость эскадры вынудила Тегетгоффа таскать с собой все, даже самые мелкие канонерки.

Итальянцам было относительно легче, им было из чего выбирать, так как в распоряжении морского министерства к маю 1866 года числились 69 паровых и 75 парусных

кораблей, и для формирования действующего флота были отобраны лишь 30. Вооружение итальянцев было сильнее, так как его основу составляли 160-мм нарезные скрепленные орудия, крупнокалиберные можно было пересчитать по пальцам, но итальянский флот все равно превосходил противника, так как у австрийцев и считать было нечего. Ко дню сражения командующий флотом адмирал Персано имел 12 броненосцев, парусная эскадра вице-адмирала Альбини состояла из 7 фрегатов, ну а далее шла та же самая мелочь, что у австрийцев.

В общем, к войне подготовились кто как мог, но тут возник очень серьезный вопрос: а что, собственно, должны делать флоты противников? Никаких осмысленных задач перед адмиралами командование поставить не могло, такова была специфика театра. Закрытое Адриатическое море, через которое не проходят никакие крупные коммуникации, крайне неблагоприятно в этом отношении. Да, можно было попытаться воевать по правилам классической морской войны и постараться захватить господство на море. Но что потом делать с этим самым господством? Высадить куда-нибудь какой-нибудь десант? В конечном итоге к этому и свелось, но даже захвати итальянцы остров Лисса, какой в том был прок?

Война была объявлена 17 июня, и Тегетгофф постарался сразу взять инициативу в свои руки, 27 июня его флот подошел к Анконе и обстрелял ее. После этого австрийцы демонстративно начали крейсировать в виду берега, ожидая, что итальянцы примут-таки вызов. Не дождались. Адмирал Персано проявил фантастическую изобретательность, находя все новые и новые причины, мешающие ему выйти в море, вплоть до нехватки целых 12 подзорных труб.

Боевые действия на суше развивались неблагоприятно для итальянцев, и если бы не участие в этой войне еще и Пруссии, все завершилось бы крайне плохо. Поэтому итальянское командование решило компенсировать отсутствие успехов на земле хоть какими-нибудь победами на море. От Персано потребовали атаковать австрийский флот и загнать его в Полу, чтобы получить господство на море, но адмирал упорно не поддавался на провокации политиков, ведь самый сильный корабль итальянского флота броненосный таран «Аффондаторе» лишь 28 июня прошел Гибралтар и пока еще не прибыл в Анкону. Кстати, австрийцы могли бы попытаться перехватить его на переходе, но уж слишком далеко от Отрантского пролива находилась главная база австрийского флота Пола.

И тем не менее, понукаемый со всех сторон, 8 июля Персано был вынужден выйти в море. Его флот бесцельно крутился посреди Адриатики, старательно избегая даже намека на опасность. Тегетгофф, хотя и знал об этом, в море не вышел, и причины его сдержанности до сих пор остаются необъясненными, австрийский адмирал невозмутимо продолжал готовить свой флот к решающему сражению. В качестве главного оружия он вынужденно выбрал таран, хотя сейчас историки обвиняют его в подражательстве Фаррагату. Вообще-то речные стычки Гражданской войны в США действительно наложили серьезный отпечаток на действия австрийцев, которые воевали в открытом море, и нельзя считать это положительным моментом. К тому же Тегетгофф, явно заблуждаясь, писал: «В американской Гражданской войне деревянные корабли уже успешно использовались против броненосцев, как это было в бухте Мобил, и в бою у Лиссы австрийский флот снова доказал, что это можно сделать безопасно».

Тем временем война благополучно

катилась к завершению (в западной литературе ее иногда называют Семинедельной, то есть боевые действия не затянулись и на два месяца), уже начались переговоры при посредничестве Франции. Оба флота пока еще ничем себя не показали, впрочем, сие не слишком удивительно. Дело закончилось тем, что вернувший в Анкону после бессмысленного вояжа флот Персано встретил сам морской министр Италии Агостино Депретис. Ему дали полномочия попросту расстрелять адмирала, но министр решил все-таки сначала переговорить с командующим и его подчиненными. Все адмиралы дружно высказались против сверхосторожной стратегии Персано и обвинили его в трусости, о чем им напомнили буквально через пару недель.

В результате Депретис ультимативно потребовал от Персано атаковать остров Лисса, часть подчиненных Персано поддержала эту идею, но адмирал Альбини высказался против. А тут еще появились те самые слухи о французском посредничестве. Короче, все превратилось в стандартную военную операцию, проведенную под нажимом политиков, и кончилось только так, как и могло кончиться, вне зависимости от того, плох был Персано или очень плох.

16 июля итальянский флот покинул Анкону — 11 броненосцев, 7 деревянных кораблей, 3 канонерки и 7 пароходов. Вечером 17 июля Персано отдал приказ по флоту: броненосцы делятся на три группы, которые обстреливают Сан-Джорджио и Комизо, деревянные корабли обстреливают Манего. Персано категорически запретил использовать стальные снаряды, их следовало беречь для вероятного боя с австрийским флотом.

Обстрел начался утром 18 июля, однако итальянцы вели его довольно вяло, и при первом же удобном случае обстрел Комизо и Манего был прекращен. Главные силы флота под командованием самого Персано обстреливали батареи вокруг Сан-Джорджио и добились некоторого успеха, потому что в присутствии командующего никто из командиров не осмелился отступить. Было взорвано несколько пороховых погребов, и ответный огонь австрийцев ослабел. Броненосцы снова доказали свою относительную неуязвимость, так как за целый день артиллерийской дуэли на всех итальянских кораблях погибли всего 7 человек.

Тем временем Тегетгофф получил сообщение о происходящем и 19 июля вывел свой флот в море. Итальянцы провели этот день, продолжая обстрел батарей, израсходовав массу снарядов. Но когда Персано приказал высадить десант, вице-адмирал Альбини отказался исполнить приказ, сославшись на сильный прибой. Тем временем Персано получил долгожданное подкрепление — прибыл «Аффондаторе», хотя, наверное, имело смысл не сразу бросать корабль в бой. К вечеру 19 июля погода заметно испортилась, юго-восточный ветер был настолько силен, что даже у подветренного берега острова шла сильная волна. Контр-адмирал Вакка даже прибыл к Персано, чтобы убедить его вернуться в Анкону. Персано отказался.

Утром 20 июля прибыл колесный транспорт «Пиемонте», который доставил еще 500 морских пехотинцев, после чего у Альбини уже не осталось поводов саботировать приказ, и он приступил к высадке десанта, тем более что погода внезапно улучшилась, выглянуло солнце. Однако в 7.50 из дождевого шквала вынырнул примчавшийся с севера быстроходный разведчик «Эсплораторе» и сообщил: «Вижу подозрительные корабли».

Итальянский флот был застигнут в самый неподходящий момент, его корабли были разбросаны вокруг всего острова Лисса, «Террибле» и «Варезе» вообще находились у противоположного берега. «Формидабле» занимался передачей раненых на транспорты, да к тому же корабль получил такие повреждения, что вообще в бою не участвовал. Таким образом, численное превосходство итальянцев заметно сократилось.