Липкие сны
Шрифт:
Андрей хотел забыться.
Да, похмелиться тоже, чтобы чувствовать себя лучше, да, он сидел на крючке. Но ещё сильнее хотел забыться после визита в библиотеку и вспышки воспоминаний – они напирали теперь, как толпа уродцев в тесный дверной проём, требовали к себе внимания. И это были совсем не приятные моменты прошлого, а болезненные, раз уж на то пошло.
Андрей знал, что откроет эту бутылку, сколько бы ни размышлял. Потому что это не сцена из кино, где герой волевым усилием или благодаря прозрению выливает всю жидкость в раковину, после чего начинает новую жизнь. Если уж говорить по правде,
Единственным, на что, казалось Андрею, у него хватит сил, было не начать хлестать стаканами, чтобы поскорее отключиться, а потягивать понемногу, чтобы прийти в себя, растянуть бутылочку до полуночи, не слишком напиваясь, да постараться извлечь хоть какую-то пользу из остатков дня.
Он медленно встал, взял со стола узкую текильную рюмку с надписью «Si Sierra» – сувенир из прошлых жирных времён – и обменял её в шкафчике над раковиной на коньячный бокал. Он понимал, что если сможет потягивать, то накидаться до отключки будет сложнее. И надеялся, что так и получится, потому что иначе – завтра снова проснётся с похмельем, и всё повторится опять.
А вот этого уж точно не хотелось.
После первого, хорошего – первый глоток должен быть хорошим – Андрей почувствовал, как грудь заполняет уютный жар, который потом перетекает на ступни. Тело немного обмякает, словно погружается в тёплую уютную ванну, и, пусть лёгкое, но похмелье, начинает отступать.
Андрей полюбил эту настойку с первого раза, когда попробовал. Выпивка была недорогой, но хорошей на его взгляд, лучшей в свой ценовой категории, которую он бы назвал «парень пьёт, но старается сохранить достоинство и делать это эстетично».
И ему нравилось название – «Три старика». Оно звучало так же поэтично, как названия фильмов и книг, красивых и порой жёстких историй о жизни, вроде «Очарованный странник» или «Межзвёздный скиталец», или, может быть, «Проклятый путь». От такого названия, «Три старика» словно бы веяло чем-то по-пожилому простым и честным, как от вида дедов, которые сидят на скамейке у гаража и греются на солнышке.
Андрей сделал ещё один добрый глоток, пообещав себе больше не хулиганить и пить поменьше за раз. Ещё он пообещал себе прямо сейчас, пока совсем не разомлел, посмотреть, что осталось со вчерашних посиделок с Робертом в холодильнике и приготовить горячую жирную еду. По крайней мере, насколько это возможно, учитывая продовольственные запасы своей квартиры.
Старый друг, добрый друг
Вино Нина открыла тоже. Девушка стыдилась своего вида и надеялась, что ни один знакомый не пройдёт мимо, пока она сидит на скамейке у подъезда за магазином, делает по три глотка из горла за раз и закуривает каждый залп.
От первых затяжек голова помутилась, а мир размазался, будто девушка перенеслась в какой-то сон. Немного тошнило и трясло, и чёрт его знает, от чего именно – не то от сигареты, не то от всего, что произошло полчаса назад. Нина щелчком отшвырнула окурок в сугроб и снова почувствовала стыд. Но урны возле скамейки не оказалось, или, может, она просто покоилась под снегом и спала до весны. Это, конечно, не оправдание, но что делать с окурком, говорила
Ещё она говорила, что нужно собраться, взять себя в руки, привести голову в порядок. Голос, который ещё недавно напоминал о мудрости, делся куда-то, как трусливый приятель, сваливший, когда запахло жареным. И теперь приходилось проговаривать установки с усилием, самой.
Нина думала о том, что нужно найти друга – кого-то, кому можно обо всём рассказать, кого-то, кто знает и её, и Андрея. Кого-то несуществующего, судя по всему.
У неё были подружки, но то лишь слово. Когда знакомые девушки стали мамами, общаться с ними Нина почти перестала. А, может и, наоборот. Мамой она ещё не стала, и поэтому не понимала разговорчиков о детках, которые затмевают остальные темы. И, конечно, ненавидела это молчаливое и надменное сочувствие «уже матерей» к бедняжке-подружке.
Если подумать, то после того, как в её жизни появился Андрей, Нина вообще почти перестала с кем-то дружить. Но ведь это было нормально, так она себя убеждала. Ты взрослеешь, у тебя появляется мужчина, и он заполняет собою всё. А подруги… что ж, ещё со школьных времён она знала, что крепкая женская дружба бывает только в тех случаях, когда есть против кого дружить. Сама по себе она не существует. Нина была в этом совершенно уверена, потому и не переживала, что отпадает сначала одна, потом – другая.
Но, чёрт возьми, как же сильно сейчас нужен был друг. Не старшая сестра, такая надменная и завистливая, не мама, которой ты просто не можешь рассказать о случившемся, а друг.
Хватаясь за соломинку, Нина начала перебирать в голове друзей Андрея – может быть, сейчас к кому-то из них она сможет пойти? И впервые за всё время поняла, что друзей-то у мужа нет совсем. Нет даже коллег, потому что уже полтора года он работает из дома.
Хотя, раньше всё было наоборот.
Раньше у Андрея было слишком много друзей, и он всем сердцем любил каждого, настолько, что первое время Нина даже переживала, не помешает ли это Им. В то время Андрей был компанейским парнем – да и что говорить, если он умудрялся в своё время раскачивать четырёхсотенный зал на ночах кино, а днём вёл радиоэфиры.
Причем, компании были совершенно разными. Он дружил с неформалами, с которыми познакомился, когда в старшей школе играл на ударных, дружил с откровенной гопотой, с которыми познакомился, когда снимал свою первую квартиру. Дружил с армейскими ребятами, пара которых тоже были из Норска. Дружил с ведущими праздников, операторами и творческой «хуэлитой» города, как называл их, с которыми познакомился, пока работал на радио. Да с кем он только не дружил!
Но потом перестал со всеми разом. Почти два года назад.
Нину это, конечно, удивило, но когда стала расспрашивать, Андрей посадил её перед собой и сказал, что это – прошлое. Все его друзья, сказал будущий муж, тянут его назад, к тусовкам в клубах или кабаках, к пьянкам, к сигаретам, от которых он тоже тогда отказался и вдохновил её, ко всему, что никак не подходит его желаниям. Когда Нина спросила, чего он хочет, Андрей сказал, что хочет семью – здоровую, крепкую семью, тишину и благополучие. И если для этого нужно отказаться от старых друзей, то он на это согласен.