Липучка для мух
Шрифт:
Он пересек улицу, направляясь прочь от берега. На углу стоял фонарь. Я вбежал в его свет, и в ту же секунду Макклур круто повернулся и прицелился. Я не услышал щелчка, а только догадался, что пистолет щелкнул когда Макклур швырнул им в меня. Пистолет пролетел в полуметре и наделал шуму, ударившись в дверь за моей спиной. Макклур повернулся и побежал по улице. Я побежал по улице за ним. Я выстрелил в воздух, чтобы остальные услышали, где мы. На следующем углу он хотел было повернуть налево, передумал, бросился дальше. Наддав, я сократил расстояние между нами метров до пятнадцати
— Стой, стрелять буду!
Он метнулся в сторону, в узкий проулок.
Я проскочил проулок, увидел, что Макклур меня не подстерегает, побежал туда. С улицы проникало достаточно света мы видели и друг друга, и все, что вокруг. Проулок оказался каменным мешком: с обеих сторон и в торце высились бетонные здания со стальными ставнями на дверях и окнах.
Макклур стоял в каких-нибудь семи метрах от меня. Он выпятил подбородок. Чуть согнутые руки не прикасались к бокам. Плечи были развернуты.
— Подними их, сказал я, прицелясь.
— Уйди с дороги, маленький, пророкотал он в ответ и твердо шагнул ко мне. Я тебя схаваю.
— Попробуй.
Он сделал еще шаг, слегка пригнувшись. Я и с пулями до тебя дойду.
— Я их так положу, что не сможешь. Приходилось быть многословным, тянуть время, пока не подоспеют остальные. Я не хотел, чтобы дело дошло до убийства. Мы могли застрелить его из такси. Я не Анни Оукли, [1] но если с такого расстояния не расшибу тебе двумя выстрелами коленные чашечки, добро пожаловать. И если думаешь, что дырявые коленки большое удовольствие, отведай.
1
Знаменитая в Америке женщина-снайпер.
— А черт с тобой, — сказал он и попер.
Я прострелил ему левое колено.
Он ковылял дальше.
Я прострелил ему правое колено. Он обрушился.
— Ты сам виноват, — посетовал я.
Макклур перевернулся и, опершись на руки, сел ко мне лицом.
— Не думал, что у тебя хватит соображения, прокряхтел он сквозь стиснутые зубы.
Я говорил с Макклуром в больнице. Он лежал на спине, голову его подпирали две подушки. Кожа вокруг глаз и рта побледнела и натянулась, но никаких других признаков боли я не увидел.
— Ну ты изуродовал меня, — сказал он, когда я вошел.
— Извини. Но...
— Я не скулю, сам напросился.
— За что ты убил Святого Джо? — спросил я без подготовки, придвигая стул к кровати.
— Хе... ты попал не по адресу.
Я рассмеялся и сказал ему, что я тот самый, кто был у Джо во время стрельбы. Макклур ухмыльнулся:
— То-то мне почудилось, что я тебя видел раньше. Вот, значит, где. К морде твоей не присматривался главное, чтоб ты руками не шевелил.
— За что ты убил его?
Он поджал губы, скосился на меня, обдумал что-то и сказал:
— Он убил одну бабу знакомую.
— Он убил Сю Хамблтон?
Перед тем как ответить, он довольно долго вглядывался в мое лицо.
— Ага.
— Как ты об этом догадался?
— А чего там догадываться? Сю сказала. Дай курнуть.
Я
— Это не совсем сходится с другими сведениями. Так что же случилось и что она сказала? Можешь начать с того вечера, когда ты ей навесил.
Он задумался, медленно выпуская дым из ноздрей, потом сказал:
— Зря я дал ей в глаз, это верно. Но понимаешь ты, она весь день шлялась, а где была, не говорит ну и поссорились. Сегодня что?.. Четверг? Значит, это был понедельник. Поссорились, я ушел и заночевал на хавире на Арми-стрит. Домой пришел часов в семь утра. Сю еле живая, но врача вызвать не велит. Совсем непонятно сама испугана, как не знаю кто.
Макклур задумчиво почесал макушку и вдруг набрал полную грудь дыма, одной затяжкой спалив сигарету почти до конца. Потом долго выпускал дым из ноздрей и рта и хмуро глядел на меня сквозь это облако. Наконец грубым голосом сказал:
— Короче, загнулась она. Но до этого сказала, что ее отравил Святой Джо.
— Сказала, как он дал ей яд?
Макклур помотал головой.
— Я все время спрашивал, в чем дело, но ни черта от нее не добился. Тут опять начинает ныть, что ее отравили. «Я отравилась, Бейб. Мышьяком. Святой Джо, будь он проклят». И больше ничего не сказала. А потом не так чтобы очень много времени прошло и кранты.
— Да? А ты что тогда?
— Со Святым Джо разбираться. Я его знал, только не знал, где он кантуется, до вчерашнего дня. Ты там был, когда я пришел. Сам все видел. А я машину угнал, оставил на Терк-стрит, для отвала. Прибегаю туда, а там фуражка стоит. Подумал, что она уже в розыске, а он заметил ее и дожидается, кто за ней придет. Плюнул на нее, вскочил в трамвай и на товарную станцию. Там нарвался на целую свору, пришлось нырять в пролив под китайской деревней, доплыл до пирса, там сторож, поплыл к другому, ушел от облавы и надо же, вот так нарвался. Я бы не остановил такси, но на нем флажок был поднят: свободно.
— Ты знал, что Сю собиралась сбежать от тебя с Джо?
— От тебя слышу. Да знал я, конечно, что она крутит, только не знал, с кем.
— Что бы ты сделал, если бы узнал?
— Кто, я? С волчьей улыбкой: А то, что сделал.
— Убил их обоих, — сказал я.
Он погладил большим пальцем нижнюю губу и спокойно спросил:
— Думаешь, я убил Сю?
— Ты.
— Так мне и надо, сказал он. Совсем, видать, сдурел на старости лет. Лясы точить вздумал с легавым. Чего от вас ждать человеку, кроме неприятностей? Ладно, милый, катись отсюда колбасой. Поговорили.
И он замолчал. Я не смог вытянуть из него больше ни слова.
Старик слушал, постукивая по столу концом длинного желтого карандаша, и сквозь очки без оправы смотрел добрыми голубыми глазами мимо меня. Когда я рассказал ему самые последние новости, он вежливо спросил:
— Как себя чувствует Макман?
— Он лишился двух зубов, но череп не поврежден. Дня через два выйдет.
Старик кивнул и спросил:
— Что еще остается сделать?
— Ничего. Мы можем еще раз допросить Пегги Кэррол, но вряд ли узнаем много нового. А в остальном счета более или менее закрыты.