Лир. Книга вторая
Шрифт:
Короткий стук в дверь, и на пороге появился дежурный офицер в чине третьего лейтенанта.
— Игнат Родимович, принимай пополнение в четвёртый взвод. Разместить, поставить на довольствие, назначить Олегу Леграфовичу пестуна, чтоб помог влиться в реалии нашего учебного заведения. Сразу скажу, за что такая честь рядовому. Олег Леграфович после падения с дирижабля лишился памяти. Именно поэтому им утерян чин второго лейтенанта.
— Разрешите выполнять?
— Выполняйте.
— Рядовой, за мной!
— Есть!
Выйдя на улицу, третий лейтенант остановился
— Мнение начальства люди всегда учитывают, но мы люди военные и живём по уставу. Надеюсь, эта истина вам понятна?
— Даже не сомневайтесь, ваше благородие. Устав исключает путаницу и способствует порядку.
— Значит, проблем с вами не будет. Пойдёмте, Олег Леграфович. — более мягко проговорил дежурный офицер. — А про гибель дирижабля с вашей ротой на борту мы читали. Проникновенная статья.
Лир невольно вздрогнул.
— Вижу, память тела до сих пор отзывается.
— Да я, в общем-то, помню всего пару мгновений этой катастрофы, но тело да, вздрагивает.
К удивлению Лира, направлялись они к неприметному сараю, больше похожему на старый покосившийся туалет, пристроенному к склону горы, а не к длинной казарме.
— Та казарма для роты внешней охраны, а мы обитаем в недрах горы. — ответил на незаданный вопрос третий лейтенант. У вас клаустрофобии нет?
— Не помню. — в соответствии с легендой ответил Баренс.
— Обвала бояться не стоит, здесь не одно поколение артефакторов своды укрепляло.
Узкий длинный коридор в дальнем конце был погружен в абсолютный мрак. И только преодолев эти метров триста, Лир увидел для чего это сделано. В этом месте проход в горе поворачивал под прямым углом, а в стене зияли бойницы ДОТа.
Пройдя ещё сотню метров, они снова повернули под прямым углом у следующего ДОТа и шагов через десять оказались у комнаты.
— Тут дежурка роты внутренней охраны.
Зайдя в комнату, в которой находилось несколько бронированных дверей с амбразурами, дежурный офицер взял из сейфа журнал учёта и, сделав в нём соответствующую запись, выдал Лиру нательный серебряный амулет.
— Это не снимать, не терять, а после выпуска надлежит сдать. Амулет является пропуском в недра школы. Появитесь без него, и через десять шагов по коридорам всё, что останется от вас можно будет смести веником в совок и выкинуть в мусорное ведро.
— Понял, проникся, осознал. — коротко проговорил Лир, вызвав улыбку у Игната Родимовича, тут же одев на шею суровую нитку с этой серебряной пластинкой.
— Плёс Духу. — тем временем проговорил дежурный в переговорный артефакт.
— Слушаю вас, Игнат Родимович.
— Принимай пополнение, Арлег Ергакиевич.
— Как невовремя… Сейчас подойду.
— Арлег Ергакиевич Плёс командир четвёртого взвода в чине первого лейтенанта. Человек он простой и очень не любит отрываться от создания артефактов, поэтому и ворчит всякий раз. Впрочем, если брать офицер-артефакторов, то никто из них не любит бросать свои дела и бежать сюда. Присаживайтесь пока, нам ждать минут десять.
— Благодарю.
Минуты тянулись
— Здравия желаю, Арлег Ергакиевич.
— Здравствуй-здравствуй, Игнат Родимович. Это наше пополнение?
— Да. Если помните, то недели три назад статья в «Знамени» была об офицере, выжившем после падения дирижабля…
— Он?
— Так точно.
— А что рядовым?
— Память отбило. — пояснил Духов.
— Ладно, счастливчик, пойдём устраиваться. — проговорил Плёс.
— Так точно, господин первый лейтенант. — не слишком громко проговорил Лир. — Благодарю за участие, господин третий лейтенант.
— Счастливой службы, Олег Леграфович. — проговорил Духов и, проводив своих гостей взглядом, достал из стола толстую книгу приключенческого романа.
*******
По ходу движения Плёс обсказал Лиру где что находится. Кроме учебных классов в недрах горы были и спортзал, и бассейн, и бани. Про столовую и производственные цеха и говорить было нечего, так как этого добра тоже было в обилии. Производимые артефакты делились по стихиям применения, соответственно и цеха имели отдельные помещения с соответствующей защитой. Доведя Лира до казармы взвода, Плёс показал ему на койку и велел идти на склад, получать матрац и прочие постельные мелочи, а сам исчез в направлении производственного цеха.
********
Кладовщиком был пожилой инвалид, у которого отсутствовала половина третьей руки.
— Новенький? — спросил дядька.
— Новенький. — ответил Лир.
— Значит, тебе постель, полотенце, мыло, зубной мел…
— Видимо, да.
— Погодь, я быстро.
Не прошло и пары минут, как инвалид притащил скрутку из матраца, подушки, шерстяного одеяла, одуряюще пахнувшего пижмой.
— Протряхни на улице от травы. Это мы от моли ей прокладываем. — пояснил аромат дядька и снова исчез. Через минуту он поставил перед Лиром большой берестяной короб зубного мела и перевязанные бечёвкой и завёрнутые в бумагу два комплекта постельного белья. Следующая ходка была за мылом двух сортов и полотенцами, и на этом беготня каптёра завершилась.
— На кого записываем? — поинтересовался он.
— На Дубина О.Л.
— Вот тут ознакомься и распишись.
Бланк получения был стандартный и напечатанный на печатной машинке, поэтому, сверившись со списком, Лир изобразил автограф и, взвалив на себя кучу всего, отправился обустраиваться.
*******
Первым подарком подземного жития был пропущенный обед. Часов у Лира не было, а командир взвода о нём позабыл, о чём каялся перед ужином.
Личного состава во взводе было четырнадцать человек, большая часть из которых была украшена отголосками магической войны. Отношение с сослуживцами сразу не сложились, ведь каждый из них почувствовал идущие от Лира эманации брезгливости и жалости. Правда, он и не знал, какого отношения от него ждали, но смотреть на изменённых было откровенно неприятно. Да, им не повезло, да, они не виноваты, но и он не виноват в выпавшей на их жизнь доле.