Лирика Древнего Рима

Катулл Гай Валерий

Пусть святотатственных рук дело узнает теперь!

Сгиньте же все, кто себе изумруды зеленые копит,

Кто белоснежную шерсть красит в тирийский багрец!

Все это вводит в соблазн, и блестящий из Красного моря

30 Жемчуг, и косская ткань жадных красавиц влекут.

Так зародилося зло — и ключ на дверях появился,

И устрашающий пес сторожем лег на порог.

Но потряси хорошенько мошной — и сломлена стража,

И отворяется

дверь, да и собака молчит.

35 Если же алчной, увы, красоту еще дал небожитель, —

Вот уж прибавил добра к полному скопищу зол!

Тут уж и плач и ссоры звучат, и это причиной

Стало тому, что Амур богом бесчестным прослыл.

Ты же, гонящая прочь друзей, превзойденных богатством, —

40 Ветер пускай и огонь прахом развеют твой скарб!

Пусть на твой лютый порог со смехом юноши смотрят,

Не подавая воды, чтобы огонь погасить;

Если придет к тебе смерть, пусть никто над тобой не заплачет

И не украсит ничем мрачных твоих похорон.

45 Та, что была нежадна и добра, хоть живи она до ста,

Слезы исторгнет у всех перед последним костром:

Смотришь, иной старичок, из почтенья к любви догоревшей,

Ей ежегодно венки будет на гроб приносить

И, уходя, говорить: «Покойся тихо и мирно,

50 И беспечальным костям пухом да будет земля!»

Правда все то, что пою; но есть ли мне польза от правды?

Должно Амуру служить так, как велит госпожа.

Если бы предков гнездо продать она мне приказала, —

Лары, прощайте! Теперь всё распродам я с торгов!

55 Сколько б отрав ни лила Цирцея и ядов — Медея,

Сколько бы трав ни росло на фессалийской земле,215

Сок, что струится из чресл кобылицы, горящей желаньем,

Там, где Венера томит похотью дикий табун, —

Сотни дурманов иных смешай, о моя Немесида, —

Все за один только взгляд, ласковый выпью до дна!

V

Смилуйся, Феб, над новым жрецом, в твой храм приходящим:

Будь здесь с кифарой своей, с песней сюда снизойди.

Ныне созвучных ладов коснись перстами, молю я,

Ныне в хвалы обрати ты песнопенья мои.

О, снизойди, возложив на главу триумфальные лавры,

5 К жертвам твоих алтарей, к древним святыням твоим.

Пышный, блестящий приди: надень нарядное платье,

Длинные кудри свои на голове расчеши.

Будь таким же, как был, когда ты, по изгнанье

Сатурна,

10 Гимны Юпитеру пел, славил победу его.

Ты прозреваешь в веках, и жрец, тобой вдохновенный,

Знает, какую судьбу вещие птицы сулят;

Жребий подвластен тебе, и тобою научен гадатель

Темные знаки богов в жертвенных недрах читать;

15 И, вдохновенный тобой, не обманет гекзаметр сивиллы216

Римских мужей никогда, им предрекая судьбу.

Феб, Мессалину дозволь коснуться пророческих хартий

И песнопенья, молю, жрицы твоей вдохнови.

Жребий она Энею дала,217 когда, по преданью,

20 Спас он отца своего, ларов, спасая, унес.

Не помышлял он о Риме еще, взирая печально

На роковой Илион218 и на горящих богов.

Ромул еще не сложил те стены вечного града,

Где поселиться не смог вместе с ним брат его Рем.219

25 На Палатине220 паслись, заросшем травою, коровы,

И покрывали ряды хижин Юпитеров холм,

Пан, окроплен молоком,221 стоял там под каменным дубом,

Палес из древа была грубым ножом создана,

Там кочевой пастух, на ветвях свой дар помещая,

30 Богу лесному222 в обет звонкую вешал свирель.

Этой свирели лады из тростинок составлены разных,

Воском спаян их ряд — от головной до меньшой.

Там же, где ныне лежит равнина Велабра,223 бывало

Лодочка малая шла по неглубокой воде;

35 Эта дорога несла в угоду хозяину стада,

Юноше с толстой сумой — девушку в полдничный день

И возвращалися с ней дары изобильной деревни —

Сыр и барашек младой от белоснежной овцы.

224" «Неутомимый Эней,225 Амура крылатого братец!

40 Ты, что на беглых челнах Трои святыни везешь,

Вот уж Юпитер тебе указует лаврентские земли,226

Ларов-скитальцев зовет гостеприимный приют.

Там небеса обретешь, когда Яумиция волны,

Как Индигета,227 тебя к сонму богов вознесут.

45 Вот уж Победа летит над кормой кораблей утомленных,

Слышат троянцы твои гордой богини привет.

Вот уж пожаром блестит пылающий лагерь рутулов: