Лирика смутных времен: о любви

Петров Андрей Алексеевич

Опять тебя увидев,

Я плюнул на весь свет,

На три, на триста лет,

На то, кого обидел

И кто. В бреду, в пылу

Мы ринулись из сада.

И сразу за оградой

Упали на траву.

Нож - в ножны, кожа - в кожу,

Полет, паденье, спад,

Опять вперед, назад,

Из ножен, снова в ножны...

А у тебя был спид,

Как ты потом сказала.

Смеясь. Ты убивала,

Я счастлив, что убит.

Я, прирожденный гений

Красивых фраз,

погиб.

В тени цветущих лип

Остались наши тени...

***

На ковре-самолете с тобою вдвоем

Пролетим мы над сказочным миром,

Вниз посмотрим, и взглядом, наверно, найдем

Пашни, замки, усадьбы, трактиры,

И прекрасных принцесс, и седых королей,

Храбрых принцев, коварных драконов,

Бабку Ежку, которая любит детей,

Гарри Поттера в стае грифонов,

Бильбо, Фродо с кольцом, и Жар-птицу с пером,

И царевича с волком и клеткой,

Дровосека, который своим топором

Обрубает корявые ветки,

Черномора, солдата, султана, царя,

Князя, милую лебедь-царевну,

Королеву, старуху и богатыря...

И любовь нашу тоже, наверно.

Это ж сказка, придуманная лично мной,

Миф, легенда, утопия, небыль...

Наш ковер-самолет пролетит над землей,

Сбросит нас и отправится в небо.

Зеркальный

Время не лечит душевные раны,

Время - не больше, чем анестезия,

Боль поутихнет, а рана останется.

Но только тени и призраки прошлого

Будут тебя неотступно преследовать,

В сердце вонзая кинжалы холодные,

И разрывая на части сознание,

Напоминая о прошлом желании.

Время - прививка от боли негодная:

Пообещало и, как всегда, предало.

Да и лечиться - занятие пошлое,

Тот, кто пытается - явно обманется.

А спасти может нас лишь амнезия

Или маразм, но ему еще рано.

***

Ты страдала, милая, страдала

День, два, неделю, месяца, года...

Но в итоге все же перестала,

А я не перестану никогда.

***

В опустевшем городе остались только мы,

Позабытые в дворах и переулках,

В лето не поверившие отпрыски зимы,

Обреченные на вечную прогулку

Средь дворов-колодцев, пыли зноя, тополей,

Мы слоняемся бесцельно, беспечально,

От жары бежим туда, где будет потеплей,

Где бы нас хоть как, но чтоб встречали...

Город вымер,

город выжил, город просто спит,

Покрываясь тополиным пухом,

Солнце выжигает липы, улица молчит,

Стены шепчут что-то не для слуха.

Город дышит летним зноем, улица пуста,

Солнце светит в арочный проем.

Может быть имеет смысл с чистого листа,

Раз уж мы остались тут вдвоем?

***

Никто не понимает тебя так, как я,

Включая тебя саму...

Любимая, придуманная моя,

Доверенная ему.

Мой падший ангел, мой роковой идеал,

Меня озаривший светом...

И счастье, что я тебе не предлагал

И не получил ответа.

Ведь эти эмоции, ведь нервный взрыв

Возможен лишь по умолчанию,

Но только расплатой за этот стих

Страдания.

***

Прикури от дымящейся вьюги, смешай ее с сигаретным дымом, переночуй опять у подруги и возгордись отхваченным Крымом, и возгордись дешевою шубой и своим только что придуманным слогом, и возгордись, что еще можешь быть грубой, еще даешь не любому и не за Логан, и улыбнись голодной вороне, и обостри ей снежную зиму, и удались в ветвистой короне принять свою великую схиму. И там смирись, смирись с этой скукой, пойми и прочитай этот вечер. Иди уже, переночуй у подруги. И нет, не возгордись, ибо нечем.

***

Ты стоишь у окна,

Перед тобой город,

Мир таких обычных,

Ненужных людей.

И не наша вина,

Что уже так скоро,

Мир серо-коричневый

Станет темней.

Что уже никогда

Не взойдет солнце,

Не окрасит улицы

В розовый цвет.

Но не в том беда -

Что-то вернется,

Кто-то образумится.

Горя в том нет.

Обнимаю тебя

Как напоследок

И губами скольжу

По твоим губам...