Лирика солдата. Стихи
Шрифт:
Бутылки водки крутой, мне дороже пайковые сто грамм,
Поэтому твёрдо уверен – надо знать цену деньгам,
Поэтому мне родней и дороже копейка моя,
Хотя, иногда, мне хочется тоже, чтоб богатым был я,
Но цену себе должен знать любой человек,
Чтоб в клетке, пускай золотой, не закончить свой век.
И гордость свою, хоть один, но кто-то должен нести,
Чтобы в деньгах погрязший народ попытаться спасти,
Ведь мы лишь букашки, а смотрят за нами, и сверху, и снизу,
И
Который готов ради денег любому отдаться,
Которые тратит, потом на бухло, и на блядство,
И каждому из нас, поверьте, в этой жизни воздастся,
Лишь, кроме того, кто от слабости ударился в пьянство.
Сейчас всё зависит от силы души человека,
Будешь верить – прорвешься, а нет – ты душевный калека.
Ты можешь себя оправдать, мол, жить надо красиво,
И душу шмотьём подкупить, чтоб она не просила
Прожить, как получится, но уйти – Человеком,
А не кучу людей растоптавшим душевным калекой.
И, всё же, себе задаю вопрос я красивый –
Ведь я не богатый, почему же тогда не счастливый?
Быть может, на благо других ты перестарался?
Сил не рассчитал: другим не помог, и один, вновь, остался.
И всё же я знаю, что встречу того человека,
Который, так же как я, жить не хочет душевным калекой,
И он не посмотрит на то, что я голый и босый,
А просто с собой заберёт без ненужных вопросов.
Ведь я одиночка, никто, пока что, меня не понял,
А голый я, потому что людям всё отдал,
Никогда, ничего, никому в долг отдать не пытался,
А только всю жизнь для других я старался .
***
Ты словно ангел душу мне спасаешь,
И греешь сердце, даже сквозь мороз,
Но, в то же время, ты его кромсаешь,
Так больно! Иногда даже до слёз.
Нет, их не видно, я всегда их прячу,
Они на сердце, очень глубоко,
А сердце прыгает, как будто детский мячик,
И ком под горлом очень высоко.
Но ты не думай, не мученье это, и не бойся,
Что я сума схожу, я трезвый, как всегда,
Когда захочешь сразу мне откройся,
Клянусь здоровьем, что тебя я не предам.
Ты сможешь опереться на мужское,
Пускай слабей иных, но верное плечо,
Я тоже, хоть чего-нибудь, да стою,
Тем более, что я уже, тобою обречён.
Я силой не хочу в судьбу твою вторгаться,
И буду ждать, пока сама ты скажешь «ДА!»,
И мне стихи прости, но надо же стараться,
За счастье драться тоже надо, было так всегда.
Один
О чести ведь понятие у каждого своё,
Я грубо не могу, как будто сто питбулей,
Наброситься и рвать: «Моё! Моё! Моё!».
Но если вдруг обидят, тебя мой милый ангел,
Скажи мне только слово, порву, ощерив пасть,
Пусть даже против стаи, пусть враг мне не по рангу,
За дело чести должен мужчина погибать.
***
Казалось исчерпал уже себя до дна,
Но всё ещё вибрирует душевная струна,
О рифме я не думаю, слог сам собой ложится,
Ты лучшая на свете муза, стихи летят, как птицы.
И с этими стихами дарю тебе я душу,
Не лучшую на свете, но я поверь не струшу,
Когда, быть может, скажешь: «Пойдём ка дальше вместе»,
Нет лучше этих слов на белом свете песни.
* * * * *
Прошло уже больше века, как отменили рабство,
Права есть у человека, и всё человечество братство,
Но где-то остались больные, которые в любовь ещё верят,
Они, как рабы и рабыни всё, ради милых, потерпят.
Они за любовь страдают, и, как Дон Кихот на мельницы,
В отчаянии себя бросают, а в серых душах зависть греется,
Одни только крутят пальцем, другие слюной аж брызжут,
Но если любовь разгорается, всю зависть огнём она выжжет.
Ко всем, кто всегда старается грязью любовь запачкать,
С гневом я обращаюсь: «Не надо! Ведь будете плакать!»
Когда-нибудь сами влюбитесь, аж до безумства, возможно,
Прошу вас, сейчас одумайтесь, потом уже будет поздно.
Так что любовь, в любом месяце, не трогайте грязными лапами,
Увидите, мир сразу изменится, и незачем станут солдаты нам,
Двадцатилетним тогда пацанам, не будет нужды за вас погибать,
И прекратится тогда война, и будут девчонки больше жизней рожать.
***
Спросили как-то у осла: «Чего ты в жизни хочешь?»,
Осёл сказал: «Репейник повкусней»,
Ему ответили: «Тогда, если так хочешь,
Иди через кусты, там твой растёт репей».
Осёл обрадовался и сквозь кусты попёрся,
Забыл он только дорогу уточнить,
И, как обычно водится, в завал камней упёрся,
В большо-о-й такой завал, с прыжка не проскочить.
Назад он оглянулся – кусты тесней сомкнулись,