Лис и Александра
Шрифт:
— Стража! — неожиданно даже для себя закричала я.
Мой крик подхватили за дверью, призывая стражу. Раздался топот, дверь резко открылась, и в комнату влетело трое стражей. Он неожиданно быстро среагировал на гвардейцев. Двигался как большой и хищный кот. У дверей началась свалка. Вот только свалка получилась исключительно из моих гвардейцев. ОН же оставался на ногах. Что-то сильно грохнуло и один мой гвардеец упал на спину мертвым.
Это окончательно вывело меня из себя и я, схватив первый попавшийся под руку предмет, которым оказалась
Когда он упал, гвардейцы хотели его изрубить, но я запретила, велела оттащить его в самую глубокую темницу королевской тюрьмы, откуда невозможно было убежать. Я хотела насладится его унижением. Увидеть, как он будет ползать на брюхе, вымаливая себе свою ничтожную жизнь. А после этого отдать его в руки палача.
Я находилась на последней стадии терпения, чувствуя, как самоконтроль трещит по швам, поэтому вся прислуга с живостью убирала последствия встречи с этим громилой, а Алисия, скомандовав принести мне успокоительный чай, сопроводила меня в ванную комнату.
Когда я ложилась спать, перед глазами продолжали мелькать образы боя этого мужчины с моими солдатами. Уснув под утро, я продолжала видеть карие глаза громилы, которые смотрели на меня с укоризной, но уже во сне.
Глава 2
Лис
Голова раскалывалась и плющилась, как будто ее положили на наковальню и пара молотобойцев усиленно трудились над ней. Когда взгляд сфокусировался, увидел перед собой рожу. Здоровенная харя, с минимумом зубов, а те, что оставались, представляли жалкое зрелище.
— Что, очнулся? — заявила харя.
— Ага, твоими молитвами. — Сплюнул на пол. Слюна была красной. Знатно значит приложился, даже ковер не помог. КОВЕР!!! Вспомнил предшествующие моему приходу в сознание события.
Злость начала заполнять меня. Вот сучка. Чем это она так шарахнула мне по кумполу? Ну, ничего, мы с тобой обязательно проведем воспитательную беседу на тему, что такое хорошо и что такое плохо! Главное выбраться отсюда.
Я находился в каменном мешке, что-то типа стакана. Окружность имела метров десять в диаметре. На высоте трех с небольшим метров, виднелась дверь из широких и толстых, окованных потемневшим металлом, досок. В верхней части двери имелось небольшое смотровое окошко, с металлической решеткой. От двери до пола шла, вдоль округлой стены, каменная лестница. Я сидел на каменном полу, на моих руках были средневековые металлические браслеты. Которые цепью, через кольца с каждой стороны, крепились к двум небольшим блокам. Я понял, что так можно было натягивать, уменьшая или наоборот отпускать, увеличивая, длину цепей. Я находился напротив лестницы. Рядом с лестницей, в таких же браслетах сидел какой-то бедолага, со страхом следящий за толстячком, поприветствовавшим меня первым. Толстяк раскочегарил жаровню. С удовольствием раскладывая клещи, крючки и прочие, как я понял, пыточные приспособления.
— Что-то у тебя бедный ассортимент!
Толстяк удивленно на меня посмотрел: — почему бедный? Как у всех.
— А где «испанский сапожок»?
— Какой сапожок?
— Испанский, чучело. Что, не знаешь что ли?
— Нет. — Удивление,
— Как у вас тут все запущено! А «железная дева» где? То же нет? У-у-у.
Толстяк присел на корточки, в паре метров от меня: — расскажешь?
— Обязательно, в следующий раз только.
Толстяк разочарованно вздохнул: — боюсь, следующего раза у тебя может не быть.
— А чего так?
— Вот чудной человек, — воскликнул он, — ты совершил сразу несколько тягчайших государственных преступлений. Оскорбление Ее Высочества, нападение на Нее и ты видел то, что видеть простым смертным нельзя.
— Насчет оскорбления, согласен. Хотя, на мой взгляд, это не оскорбления, а констатация факта. Чучело она и есть чучело, так же как и курица, вместо мозгов опилки.
Толстяк, подскочил на месте, а мой однокамерник охнул.
— Замолчи! — заорал толстяк, — или я тебе прямо сейчас язык вырву.
— Да ладно, чего так засуетился? Хорошо не буду. Насчет нападения, так поклеп это. Если кто на кого и напал, так это она на меня — шарахнула чем-то по голове.
На лице палача, появилось благоговение.
— Ее Высочество сама, собственными ручками приложила тебя? Ооо! Воистину, я счастливый человек!
— Это почему? — теперь удивился уже я. Больные они тут все что ли?
— Как почему? Я совершу казнь человека, которого отметила собственноручно наша добрая принцесса!
— Добрая? — я аж закряхтел.
— Добрая, чужеземец! Ее высочество — будущая королева Аквитании!
— Прими мои соболезнования!
— ???
— Если бы у нас в стране появилась такая королева, я бы сбежал оттуда не задумываясь. И мне не потребовалось бы сорока минут, что бы добежать до канадской границы, хватило бы и десяти.
— Не знаю чужеземец, о какой границе ты говоришь, но ее высочество все любят.
— Ну, любите дальше. Кстати, ты сказал, что я увидел то, что простым смертным видеть нельзя, так? — палач кивнул.
— А что я там такого увидел? — озадачено задал вопрос сам себе.
— Не знаю чужеземец и знать не хочу.
— Ноги ее видел в чулочках с прикольными панталончиками…
— Заткнись!!! — лицо толстяка посерело. У второго заключенного глаза стали как блюдца.
— Ну ладно, ладно. Что так возбудился то? — нужно было срочно переводить разговор на что-то другое, так как толстяк схватил клещи, — а этот за что сидит? То же за оскорбление ее высочества?
Толстяк недоуменно остановился, посмотрел на второго узника.
— Нет. Это недоучка маг. Его вышибли из академии и он стал приторговывать фальшивыми амулетами! За это его ждет аутодафе.
— Маг? Амулеты? Да еще и фальшивые? А что, есть и настоящие?
— Конечно! Ты что с Луны свалился?
— Не, из ночного клуба. Весело тут у вас. Маги, колдуны, амулеты, артефакты, аутодафе. Блин, палата номер шесть какая-то! — сказал я и подумал: «обмочиться можно! О, кстати, насчет обмочиться. Удивительно, но штаны сухие, сколько я был в отключке?»
Правда и мочевой пузырь уже на уши по-черному давит. Встал. Стоял, чуть ли не согнувшись. Длинны цепи для рук, явно не хватает, что бы нормально справить нужду.