Лис и Александра
Шрифт:
Тут же увидел в его лапах айфон: — Слышь, балбес. Классное порно! Я тут заснял, ты же не против? В сеть выложу, уверен, кучу лайков получу! — Вывалил, опять в улыбке, свой красный язык.
Светлячок летел к центру спирали. Около которой, роились тысячи, десятки тысяч, а может и сотни тысяч таких светлячков. Вот они рванулись к нам. Окружили нас. И мы почувствовали любовь, нежность, теплоту. Я вдруг понял, это все поколения предков Александры. «Мама, Папа!» — Услышал, как закричала она. Один из светлячков подлетел особо близко.
Картинка пропала. Вернулась реальность. Александра билась у меня в руках, кричала, запрокинув голову. Наклонил ее к себе, закрыл ее губы своими. Ее продолжала била крупная дрожь. Меня тоже. Оторвался от губ. Целовал лицо, глаза из которых по щекам бежали слезы. Гладил ее, прижимая ласково к себе. Постепенно, стала успокаиваться. Не разжимая рук, уткнулась мне в плечо. Вздрагивала всхлипывая. Гладил ее по волосам.
— Я очень тебя люблю, Саша. — Она только крепче сжала объятия. Сколько так сидели, не знаю. Почувствовал, как она стала расслабляться. Осторожно положил ее на разосланный плащ. Лег рядом. Объятий своих она не разжимала. Прижалась, закинула на меня левую ногу. Молчала. Я гладил ее по голове, по спине.
— Спи, солнце мое. — Рукой нащупал ее плащ. Укрыл им нас обоих. Потом долго лежал, вслушиваясь в ее дыхание. Уснула. Закрыл глаза…
Александра завозилась, мой сон как ветром сдуло. Наступали предрассветные сумерки. Открыла глаза. Печально улыбнулся ей. Изогнула брови в немом вопросе.
— Как спалось Саша?
— Хорошо. Почему ты так грусно улыбаешься?
— Что мы с тобой, милая, натворили?
Положила голову мне на грудь. Стала гладить ее ладошкой.
— А что мы такого натворили? Я стала женщиной, а ты моим мужчиной. Разве не так?
— Так-то, оно так. Вот только, к каким последствиям это приведет?
Пожала плечами. Погладил ее по голове, поцеловал в макушку.
— Не так, у тебя это должно было произойти.
— А как? Расскажи.
— Белое платье невесты. Фата или венок. И ты стоишь у алтаря вместе со своим избранником. На вопрос, является ли твое желание стать его женой, добровольным и искренним, отвечаешь «ДА». Потом ваш поцелуй уже супругов и он одевает тебе на палец обручальное кольцо. А ты ему.
Прикрыл глаза. В темноте опять пошли обрывки видений, как куски порванной видеопленки…
… Белое подвенечное платье. Узкая талия. Еще ничего не выдает, что под ее сердцем зажглась искра новой жизни. В руках букет невесты. На голове вместо фаты белый венок. Он ей так идет. Поворот головы и бесконечно дорогое, любимое лицо, сияющие глаза и счастливая улыбка…
… Перед государственной регистрацией, как представитель государства, прошу вас ответить, является ли ваше желание вступить в законный брак, искренним, взаимным и добровольным? Прошу ответить Вас невеста — «Да»…
… «Скрепите ваш союз, супружеским поцелуем!» — Ее счастливые глаза, ее
… Одеваешь на ее тоненький, безымянный палец правой руки, обручальное колечко. Потом она, погладив тебя по руке…
— И вы танцуете свой первый супружеский танец. Тебя кружит твой возлюбленный, твой, уже муж и супруг! Только вы двое и все. Родные и близкие смотрят на вас, радуются.
…Белое платье, ее левая рука в белой перчатке, лежащая на моем правом плече и правая, в моей левой руке. Счастливые глаза, чуть приоткрытые губы в улыбке, зовущие и обещающие рай. А все вокруг кружится. Да нет, это мы кружимся в танце новобрачных…
— Застолье и много друзей, близких и родных, которые поздравляют вас обоих. Но ты, ничего этого не видишь и не слышишь, смотришь на него. И ты счастлива. А потом, наконец, вы вдвоем. Комната, ваша широкая постель, брачное ложе. Свечи и два бокала, на треть наполненные вином. Его руки, от прикосновения которых, ты замираешь. Его глаза и его губы…
… Салон машины. Обнимаю ее. Она меня. Как будто впервые, не можем насладиться устами друг друга.
— Я приготовил свечи и два бокала. Там есть бутылка вина, хорошего, я привез его из Италии, специально для этой ночи. Тебе можно?
— Можно, любимый. — Гладит по голове. — Муж мой!
Резко бросает вправо. Визг тормозов. Удар, скрежет металла. Мир закрутился… Пахнет бензином. Водитель мертв. Это видно сразу. ОНА лежит изломанной куклой.
— Наташа! Наташенька, что с тобой? Ответь. Потерпи, нужно выбраться.
Полыхнуло пламя. Получилось, наконец выбить дверь. Выношу ее из машины. Все тело болит. Дышать трудно. Но это все пустяки, главное ее унести подальше. Взрыв, обжигающий жар валит на землю. Пытаюсь закрыть ее.
— Наташа! Наташенька, не молчи. Прошу тебя. — На белом красное? Что это? Кровь? Нет. НЕТ. Целую ее. — Любимая, открой глаза. Ты не можешь так со мной поступить. Потерпи, сейчас помощь будет.
Останавливаются машины. К нам бегут люди. Стою на коленях, держу ее в руках.
— Помогите! Ей нужна помощь! — Смотрю на них. Протягиваю ее. Смотрят. Щупают пульс. Потом смотрят на меня. Чего вы на меня смотрите? Увидел маму. Она смотрит на нас с Наташей. Начинает оседать на землю…
— Лис. что с тобой? — Александра смотрит на меня тревожно.
— Ничего. Так, кое-что вспомнилось. Не обращай внимания. — Помолчал. Потом, повторил: — Комната, ваша широкая постель, брачное ложе. Свечи и два бокала, на треть наполненные вином. Его руки, от прикосновения которых, ты замираешь. Его глаза и его губы. Вот так у тебя должно было это случиться. А не на сеновале, в придорожном трактире с наемником. Понимаешь Саша?
Смотрела на меня. Стала гладить по щеке.
— Понимаю. Красиво. — Улыбнулась. — Но я не о чем не жалею.
— Не жалеешь? Ты, даже не знаешь моего имени.