Лис и Александра
Шрифт:
– Куда деваться! Голубая кровь, белая кость, да еще и отпрыск цельной богини, да не простой, а БОГИНИ ЗАРИ! Убиться об стену. Ну конечно, куда нам лапотникам. Нам бы просто в кулак высморкаться, да об чью-нибудь задницу вытереть.
– Ты еще и богохульствуешь!
– Что, еще одно государственное преступление совершил? Весело! Да ладно, одним больше, одним меньше. А за это преступление, что мне сделают? Язык вырвут, так его за другое преступление вырвать должны. Глаза выколют? Так их тоже за другое преступление выколоть должны. Руки отрубить? И здесь мимо! Предлагаю отрезать мне
Теперь принцесса побелела.
– А что так Александра сбледнули? У меня тут татуировка есть – группа крови. Знаешь, как изыскано будет смотреться на ремешке.
– Какая группа крови? – ее глаза расширились.
– Обыкновенная, первая отрицательная.
Принцесса смотрела непонимающе.
Она даже не заметила, как я убрал острие алебарды от ее шеи.
– Господи, о чем это я? У вас же здесь дикое средневековье. Ну ладно. Кровь подразделяется на четыре группы и два резус-фактора – положительный и отрицательный. То есть, первая группа – резус положительный, вторая группа – резус положительный, третья группа – резус положительный и четвертая группа – резус положительный. То же самое и с отрицательным. У меня первая группа, резус отрицательный.
– А зачем?
– А это что бы, например, при ранении и большой потери крови, можно было сделать пациенту переливание от другого человека. Что бы он не умер.
– И к какой группе относится кровь принцесс?
– Да все равно. Это не имеет малыш, ни какого значения. У тебя она может и первой и второй и третьей и четвертой группы с положительным или отрицательным резусом.
Глядя на ее удивленный взгляд, сказал: – ладно, не замарачивайся, потомок богини зари. Где там твой палач, пора мне язык вырвать вместе с глазами.
Она только сейчас поняла, что ей давно уже ничего не угрожает.
– Эй вы, клоуны, – крикнул я гвардейцам, – держите свой свинорез, – бросил им алебарду.
Они сорвались с места как борзые, увидев зайца, на ходу выхватывая мечи.
– Не сметь. – Успела крикнуть принцесса, прежде, чем меня начали рубить.
Оба бодигарда, смотрели на меня бешеными глазами, сжимая в руках мечи. Хотя нет, это были не мечи, а что-то типа тяжелых шпаг.
Я, ухмыляясь, смотрел на них. Потом поискал глазами палача, – эй толстяк, давай сюда, устрой мадемуазель сеанс развлечения!
– Когда говоришь о принцессе Аквитании смерд, нужно говорить Ее Высочество! – встрял расфуфыринный вояка.
– Да пошел в задницу, клоун. Ты со своими буратинами, нарушили инструкцию, вы – зашли с оружием в камеру, где содержаться особо опасные, государственные преступники – я правильно, солнышко, сказал? И тем самым вы подвергли опасности жизнь и здоровье своей будущей королевы. Да вас, уродов, прямо сейчас нужно на дыбу, может вы заговорщики?
Принцесса удивленно посмотрела на вояку. Тот побелел.
– Это ложь, ты, мразь! – это уже мне.
– Серьезно? Хочешь я докажу это в течении пяти минут? Если мне освободят руки. Я, в отличие от ваших дилетантов палачей, умею проводить очень быстрый экспресс-допрос. Мало кто его сможет
– Так значит ты тоже палач? – с презрением протянула принцесса.
– Ничего не значит. Просто в условиях военного времени, когда находишься на территории противника, захватываешь языка, то есть пленного для получения информации о враге. А так как во времени ограничен, а пленник еще начинает играть в героя, то проводишь допрос по жесткому. И получаешь необходимую информацию. Правда от пленного в этом случае, мало что остается. Ну, так это издержки войны дорогая!
Девушка вздрогнула. Посмотрела мне в глаза, – кто ты?
– А тебе, зачем это?.. Хотя, если тебе так это необходимо, зови меня просто – Лис.
– Это твое имя?
– Нет. Это мой позывной. И тебе этого достаточно будет.
– Ваше Высочество, – кланяясь, обратился к девушке палач, – разрешите, и я вытащу из него все, что вы пожелаете – как его зовут и откуда он.
– А пыль глотать не устанешь? – ухмыляясь, спросил я.
– Нет, не устану. Но ты у меня запоешь очень быстро.
– Ну, давай. Вот только учти такую вещь толстячок, чтобы не попасть к врагу в плен и не выдать секретную информацию, нас учили убивать себя. Например, я откушу себе язык и умру либо от болевого шока, либо просто захлебнусь кровью. Или разобью себе голову об стену. А если это будет невозможно, остановлю себе сердце. И все толстячок. А с трупом ты можешь развлекаться сколько угодно. – Насчет остановки сердца, я конечно погорячился, но им то это не известно.
Вся толпа, смотрела на меня пораженно.
– А вы что думали, что я боюсь умереть? Я давно уже не боюсь смерти. Это не так страшно, как кажется.
Александра глядя на меня, сказала: – нет Лис, ты умрешь не сейчас. С твоей головы не упадет ни один волос. Смерти ты не боишься, я верю в это. Но знаешь, что для тебя будет страшнее всего?
– И что же?
– Для тебя страшнее всего будет, ползать у моих ног и молить о прощении.
– Какая ты догадливая. Молодец, значит, точно истинная принцесса и в тебе точно течет кровь богини зари. – Мой сарказм заметила только Александра, остальные приняли все за чистую монету.
– Так вот, ты отсюда никогда не выйдешь, скоро обрастешь как зверь, твоя одежда превратится в лохмотья, на тебе будут кишеть насекомые. Свет ты будешь видеть только тогда, когда к тебе будут приходить тюремщики, приносить еду. Все остальное время ты будешь сидеть в темноте. Этот факел, когда догорит, менять не будут. И ты сломаешься Лис. Пусть не сейчас, пусть не через пять или даже десять лет, но это произойдет. И я дождусь этого Лис, поверь. Ты не сказал своего имени, что ж, пусть так. Его никто не узнает. И ты сам его забудешь. Находиться ты будешь здесь один. Этого, – она кивнула на второго арестанта, – завтра сожгут на костре. Так что у тебя есть еще полдня и ночь, что бы пообщаться с человеком. После чего, тебе будут только приносить еду. Разговаривать с тобой будет запрещено. И так же сегодня вечером на твое лицо, оденут железную маску. Прощай Лис. Мы увидимся с тобой тогда, когда ты захочешь поползать передо мной на своем брюхе. Или, если ты такой смелый, откуси себе язык и разбей голову.