Лис и империя
Шрифт:
Он по-прежнему не упоминал о вине, а Джерин намеренно играл в этом смысле в молчанку, поглядывая с большим подозрением на приятеля Лиса и втайне прикидывая, не подцепил ли тот какой-нибудь странный недуг. А может, он просто взрослеет? Джерин призадумался, пытаясь взвесить последнюю мысль. И покачал головой. Если Райвин не повзрослел до сих пор, то это уже вряд ли случится.
Вэн сказал:
— Нужно проверить, что у них там кроме еды. Ты говорил, связки стрел? А вдруг еще и мечи? И металлические причиндалы к колесам
— Поехали побыстрей, — буркнул Джерин.
— Капитан, все попытки подтолкнуть осла в зад самого осла не волнуют нимало, — хохотнул Вэн. — А единственный известный мне способ поторопить быка, это сбросить его со скалы. Как там говорят трокмуа? Не суетись, все нормально. Мы движемся так, как можем.
— Этого недостаточно, — раздраженно ответил Джерин.
Он знал, что Вэн прав. Но все равно не мог не тревожиться и не озираться. В итоге еще часть прихваченных им с собой всадников переместилась в конец процессии, чтобы создать заслон против возможных происков жаждущих мести южан. Только тогда он несколько успокоился.
Когда обоз въехал в лагерь, солдаты Лиса встретили его восторженными криками. При разборе захваченного было обнаружено примерно то, что и ожидалось, включая телегу, набитую бурдюками с вином.
Джерин зашагал вокруг нее, морщась, как от зубной боли.
— Что, черт возьми, нам с ним делать? — вопросил он, обращаясь, собственно, к одному только воздуху.
Но Дагреф оказался в достаточной близости, чтобы незамедлительно высказать свое мнение:
— Я считаю, что мы должны его выпить. Если Маврикс не явился в облаке пурпурного дыма, когда к вину приложился Райвин, то какое ему дело до того, что напьется Вайден, сын Симрина, или, к примеру, Адиатанус?
— Не знаю, есть ли ему дело до Вайдена или Адиатануса, — ответил Лис. — Не имею ни малейшего представления. Однако если все-таки есть, то стоит ли рисковать?
— Нельзя ничего утверждать заранее, разумеется, — признал Дагреф. — Но Маврикс безусловно будет оскорблен, если мы выльем это вино, и может оскорбиться, если мы его не выпьем. Везде существует свой риск.
— Мне стало намного легче, — сказан Джерин, а Дагреф поклонился, словно отец одарил его комплиментом.
Фердулф с важным видом подплыл к ним и утвердился в воздухе на высоте, позволяющей ему смотреть в глаза Лису.
— Ты снова нашел виноградный сок, испорченный моим папашей, не так ли? — требовательно спросил он.
— Если тебе угодно так называть вино, то да, — осторожно ответил Джерин. — А что?
— А то, что я все еще собираюсь кое с кем поквитаться, вот что, — сказал Фердулф. — И я теперь знаю, как это сделать.
— Постой! — вскричал Джерин и попытался схватить полубога.
Однако Фердулф, как видно, почувствовавший, что он собирается сделать, с издевательским смехом взмыл в воздух. Джерину пришлось прыгнуть за ним,
Паря у него над головой, Фердулф оскорбительно засмеялся:
— На этот раз ты не остановишь меня! Теперь никто меня не остановит!
Он ткнул в вино указательным пальцем и пробурчал себе под нос что-то вроде: «Получи, милый папочка. Надеюсь, ты этим подавишься!» Больше Джерин ничего не сумел разобрать.
— Прекрати! — воззвал он к ослушнику.
Но Фердулф не имел ни малейшего желания ничего прекращать. Ни ради него, ни ради кого-либо другого. Нет, он явно вознамерился осуществить свой замысел, а если Лису это не нравится, то ему же и хуже.
А что, если это не понравится и Мавриксу? Очевидно, Фердулф именно этого и добивается. Похоже, ему очень хочется, чтобы ситонийский бог вина опять осчастливил своим появлением северные края. Возможно, он даже жаждет, чтобы Маврикс отлупил его своим тирсом. Получить взбучку от отца все лучше, чем быть для него пустым местом.
Полубог медленно заскользил к земле — этакий мальчик-снежинка.
— Давай, — сказал он Джерину. — Пей теперь это вино, сколько влезет. Надеюсь, тебе и твоим солдатам оно понравится.
— Что ты с ним сотворил? — строго спросил Лис.
— Узнаешь.
Фердулф гаденько ухмыльнулся и исчез, пока Джерин соображал, как бы вытрясти из него хотя бы часть правды.
— Что он, по-твоему, сделал? — спросил Дагреф.
— Пакость какую-нибудь, — отрезал Джерин. — На что еще он способен? Пожалуй, надо бы предложить Райвину приложиться к какому-нибудь бурдючку. Он сам не свой до вина, так кому же, как не ему, выяснять, что случилось с напитком? Справедливо, а? Как ты считаешь?
Его сын не ответил. Даже заминка в такой ситуации означала твердое «нет», а уж молчание и тем более. Вздохнув, Джерин сходил за обтянутой просмоленной кожей посудиной. Он подтянул к краю телеги один бурдюк, развязал на нем узел и наполнил кружку.
Но не успел он поднести ее к губам, как Райвин издали крикнул:
— О, не делай этого, мой милый Лис! Я был так сверхъестественно терпелив, я даже не заговаривал о соке сладкого винограда, но если ты собираешься обойти меня…
— Вот теперь справедливо, — произнес Дагреф со вздохом.
— На! — Джерин сунул кружку подбежавшему к нему приятелю. — Раз ты этого сам желаешь, то все складывается очень удачно. Давай, дражайший Лис! Пей себе вволю.
Райвину следовало бы заподозрить неладное в том, что Джерин так легко сдался, но он ничего такого не заподозрил.
— Я не только желаю, я требую, — заявил он. — Я заслужил это право.
Он сделал большой глоток, но тут же выплюнул все, что смог, кашляя и давясь тем, что прошло в горло.
— Фу! — скривился он. — Это же уксус!