Лис Улисс

Адра Фред

— В общем, так, — наконец выговорил Улисс. — Марио, спасибо тебе за помощь.

— Не за что, — рассеянно отозвался Соглядатай. Он тоже выглядел задумчивым.

Снова воцарилось молчание. Потом Константин заметил:

— Шеф, пора делать заявление. Народ ждет.

Улисс вздохнул.

— Одно могу сказать совершенно точно: никому, кроме себя, я во сне не являлся. Тем более, в образе Сверхобезьяна. Во всяком случае, ничего подобного я не помню.

— Может, просто забыл? — предположил Евгений. — Сны ведь забываются… Тем более, чужие.

— Даже не знаю, что на это

сказать, — признался Улисс. — Ладно, подведем итоги. Итак, карту саблезубых ищем не мы одни. Это раз. Два: в поисках замешан некий барс… По описанию, снежный. Чего быть не может, потому что их вид давно вымер. Что, однако, не означает, будто их в природе теперь вообще не существует…

— Это как? — не понял Константин.

— В мире есть много всего, о чем мы даже и не догадываемся. С одной стороны, нам известно, что снежные барсы вымерли. Но встреченный вами брат Нимрод ведь существует! — Улисс призадумался. — Нет, быть этого не может! Возможно, ваш знакомый барс никакой не снежный, а просто крашенный. Да, скорее всего, так и есть.

— Зачем? — спросил Константин.

— Понятия не имею. Может, таким образом он подчеркивает свою связь с древними сородичами. Ведь сегодняшние барсы и снежные — родственные виды. А может, ему просто нравится белый цвет.

— Мне тоже нравится белый цвет, — неожиданно заявил Евгений. — В Антарктиде это самый популярный цвет. На антарктическом флаге даже изображен белый айсберг на фоне белых льдов.

— Погоди, — сказала Берта. — Я видела флаг Антарктиды. Он просто белый, и все.

— Ну да, — согласился пингвин. — А как же еще может выглядеть белый айсберг на фоне белых льдов?

— Евгений, ты хочешь сказать, что брат Нимрод — перекрашенный в белую масть снежный барс, испытывающий патриотические чувства к Антарктиде? — без малейшего намека на иронию спросил Константин.

Этот вопрос поставил пингвина в тупик. Он раскрыл клюв и задумчиво уставился в потолок.

Улисс решил, что обсуждение антарктического патриотизма несколько затянулось.

— Друзья, не будем отвлекаться! Мы пока не знаем, кто такой на самом деле брат Нимрод, но ясно одно — он тоже ищет карту. И он настроен очень недружелюбно. Еще меня беспокоит, что информация о карте поступила к сверхобезьянцам от некой самки, которой приснился вещий сон. Как и мне… Жаль, что вам не удалось ее увидеть, и мы не знаем наверняка, кто она. Хотя и догадываемся.

— Как догадываемся? — в один голос удивились Константин и Евгений.

— Анжела Витраж! — возбужденно воскликнула Берта.

— Да, — кивнул Улисс. — Похоже, так и есть.

— Кто-кто? — переспросил Константин.

Вместо ответа Лис Улисс вкратце рассказал о «расследовании» в доме сестер Витраж.

— Ничего себе… — поразился Евгений.

— Однако! — согласился с ним Константин.

И даже Марио на секунду снова потерял невозмутимость:

— Что же все это значит?

— Судьба плетет узор… — сказал Улисс. — И он перестает быть мне понятен. Какая же роль отведена нам?

— Ага! Я же говорил тогда, в театре! — злорадно напомнил Константин. — Это рок! Добрый дух лесов! А мы все умрем!

— Успокойся! — одернул

его Улисс. — Ничего рокового пока не происходит. Просто непонятный узор. Как бы то ни было, похоже, мы уже ближе к карте. Вопрос только в том, что нам следует предпринять…

— Я думаю, надо занять выжидательную позицию, — предложил Константин. — Это хорошая позиция. На ней очень удобно выжидать.

— Нет! — возразил Улисс. — От нас совершенно точно требуется какой-то поступок. Если мы сейчас откажемся от активных действий, нас опередят, и мы проиграем. Надо действовать, друзья!

— И как именно? — кисло поинтересовался кот, который считал, что на сегодня он надействовался выше крыши, а потому заслужил отдых. Но когда Улисс приводил в качестве довода волю судьбы, спорить с ним становилось совершенно бесполезно. Это Константин уже усвоил.

— Например, вызволить Анжелу Витраж, которой может еще что-нибудь присниться, и это даст дополнительные очки нашим соперникам — чего очень не хочется. Но, думаю, это потом. Сейчас есть дело важнее. Фамильный склеп Уйсуров… Именно его упомянул брат Нимрод, как место, о котором говорил Сверхобезьян во сне Анжелы. Мы должны успеть туда раньше брата Нимрода!

— А что это за склеп? И где он? — спросил Евгений, поежившись. Ему не нравилось слово «склеп».

— Уйсуры — старинный тигриный род, — объяснил Улисс. — Правда, угасающий. Сегодня все потомки некогда славного рода живут заграницей. Но их фамильный склеп — здесь. На Старом Кладбище, за городом. Там вообще много древних могил и склепов.

— Кладбище? — вздрогнул Евгений.

— Ой, кладбище! — с нескрываемым любопытством сказала Берта.

Но Константина заинтересовало другое:

— Погоди, шеф. Ты сказал — тигриный род?

— Да, — подтвердил Улисс.

Берта подскочила.

— Тигры! — возбужденно вскрикнула она. — Саблезубые! Конечно, карта там!

— Погоди, погоди, — осадил ее Улисс. — Какие саблезубые, что ты? Уйсуры — самые обыкновенные тигры. А саблезубые давно вымерли.

— Угу, — скептически заметил Константин. — Вымерли. Как и снежные барсы, от которых мы сегодня смылись.

— Ребята, да поймите вы! Саблезубые вымерли! Это научный факт. Но то, что Уйсуры — тигры, это неспроста, согласен. Сегодняшние тигры приходятся саблезубым дальними родственниками. Все, предлагаю закончить с теориями и заняться делом, а то брат Нимрод нас опередит.

— Да-да! К делу! — с готовностью отозвалась Берта.

— Итак, я, Константин и Евгений отправляемся на кладбище. Берта идет домой.

— Как домой? — охнула Берта.

— Уже поздно, — объяснил Улисс. — Твои родители будут нервничать. К тому же, наша миссия может оказаться опасной.

— Не хочу домой! Так не честно!

Улисс взял лисичку за лапку и тихо сказал:

— Я прошу тебя пойти домой, Берта. Пойми, если с тобой что-то случится, я себе никогда этого не прощу.

Берта почувствовала, как заколотилось ее сердце. Ей очень хотелось поехать на таинственное кладбище, ведь это такое приключение. Но ради тех слов, которые она сейчас услышала от Улисса, можно отказаться от сотни кладбищ! И Берта сдалась.