Лис Улисс

Адра Фред

Лис Улисс оказался в затруднительном положении. С одной стороны, миссия Несчастных является строжайшей тайной. А с другой — разве можно скрывать ее от самки, которую сам же пригласил на свидание? После недолгой, но тяжелой внутренней борьбы Улисс сказал, что он с друзьями занят поисками кое-каких древностей, которые дают ключ ко многим исчезнувшим знаниям.

— Ты что-то не договариваешь, — сказала наблюдательная Барбара. — Не доверяешь?

— Нет, что ты! — воскликнул Улисс. — Просто… ну нельзя пока об этом говорить. Я тебе потом все расскажу, когда уже будут результаты.

Не обижайся, пожалуйста.

— Что ты, я ни капельки не обижаюсь! — со смехом заверила его Барбара.

Но она все-таки обиделась. У Улисса не осталось в этом ни капли сомнения, потому что волчица стала упоминать шакала Тристана — как бы невзначай.

— Тристан хотел со мной встретиться вечером, — бросила она. — Но я ему отказала, ведь я с тобой встречаюсь. Он расстроился. А сейчас я думаю, что поступила неправильно. Ты же меня вечером бросаешь, чтобы заняться своими страшными тайнами. И я останусь одна. Разве это хорошо?

— Не хорошо, — с тяжелым сердцем ответил Улисс. — Но я ничего не могу поделать. Вечером мне необходимо быть в другом месте, это очень важно.

— Я все понимаю, — заверила Барбара. — Но я-то останусь одна. К тому же обидела Тристана — ни за что, ни про что. А он ведь ничего плохого не предлагал, только встретиться и поболтать за чашкой чая. Может, все-таки позвать его? Как думаешь?

— Позови, — сухо сказал Улисс.

— Хм… Я подумаю.

— Послушай, он все равно скоро уедет со своим театром! — произнес Улисс несколько эмоциональней, чем собирался. — Он же здесь только на гастролях!

— Как, разве ты не знаешь, что Тристан — уроженец нашего города? — удивилась Барбара. — После окончания гастролей по другим городам он приедет, и надолго.

— Вот как… — растерялся Улисс. Говорить о закате, прибое и ветерке уже не хотелось.

Потом он проводил Барбару домой, и она попрощалась с ним совсем не так тепло, как днем раньше. На встречу с друзьями Улисс явился в довольно тоскливом настроении, несмотря даже на то, что волчица согласилась встретиться с ним завтра.

А о чем в этой поездке размышлял Марио, никто не знает, потому что именно сейчас шпиону вздумалось соблюдать максимальную секретность и конспирацию. Глядя на выражение его морды можно было заключить, что Соглядатай не думает ни о чем. И, разумеется, решить так было бы ошибкой.

Опустим то, как наши авантюристы прибыли в гостиницу, как Евгений преобразился в больного павлина, и как друзья дотащили его до двери номера Изольды Бездыханной. Опустим все это, ибо вид страданий несчастного пингвина способен заставить сжаться даже самое безжалостное сердце, и читатель решит, что наше повествование достойно сцены Большого Трагического Театра. Оно, конечно, не лишено некоторой доли драматизма, но все же не до такой степени, как это принято в спектаклях, где героиня Изольды Бездыханной никогда не доживает до занавеса.

Евгений выжил. Да и до финала пока далеко. Пингвин даже нашел в себе силы постучать в дверь, хоть это оказалось непросто — крылья были заняты букетом и бутылкой шампанского. За несколько мгновений до того, как дверь распахнулась, Евгений вспомнил, что

забыл распустить хвост, быстро переложил бутылку в крыло с цветами, и освободившимся крылом дернул за веревочку в кармане. Веер за его спиной раскрылся павлиньим хвостом, в тот же момент дверь номера распахнулась, явив Изольду Бездыханную, облаченную в красное вечернее платье. Длинную шею гусыни украшали жемчужные бусы. Номер за спиной актрисы оказался погруженным в мягкий интимный свет, в котором тоже преобладали красные тона. Здесь все застыло в ожидании страстей.

Встреча повергла в оцепенение и Евгения, и Изольду. Затем в глазах гусыни отчетливо проявилось недоумение. Актриса посмотрела налево, потом направо, убедилась, что в коридоре больше никаких павлинов не наблюдается, и снова уставилась на визитера. Теперь ее взгляд выражал немой вопрос, и Евгений понял, что отвечать надо немедленно.

— Это я, — выдавил он из себя. Хотя это заявление допускало различные трактовки, Изольда поняла правильно. Но решила уточнить:

— Вы?

Визитер кивнул.

— Я. Евгений. Павлин.

Медленным взглядом актриса окинула Евгения с головы до пят. Затем обратно. Цель этой инспекции была очевидна, и Евгений затряс задом, привлекая внимание к своему роскошному хвосту. Привлек. Но на всякий случай добавил:

— Извините за несколько необычный вид. Недавно перенес болезнь… Знаете, такую, от которой пухнут тело и шея. Я бы ни за что не показался вам, если бы не боялся, что вы вот-вот уедете, и тогда я вас вообще не увижу… Еще раз извините. — Евгений вспомнил указания Улисса: главное в отношениях с неуверенной самкой это напор и натиск. Павлин протянул гусыне букет. — Это вам! Обратите внимание на цветовую гамму, она выражает мое раскаяние. Наверное, мне не стоило приходить. Это было ошибкой, встречаться с вами после этой ужасной болезни, от которой пухнут тело и шея. Что же я наделал! Я немедленно, сию же секунду удалюсь. Прощайте!

— Нет-нет! — возразила Изольда. — Что вы, не уходите! Должна признать, выглядите вы действительно несколько… ммм… необычно. Я представляла павлинов иначе. Сильно иначе…

— Проклятая болезнь, — напомнил Евгений.

— Я поняла, — кивнула Изольда. — От которой пухнут тело и шея. Ужасно. Но я ценю ваш приход. Это смелый поступок.

— Да? — удивился Евгений.

— Конечно! После болезни, когда вы выглядите столь необычно… для павлина. Честно говоря, вы сейчас больше похожи на пингвина.

— Неужели?

— Да, похожи.

— Меня это радует, — сказал Евгений. — Я очень уважаю пингвинов. По-моему, это самые потрясающие птицы. После павлинов, разумеется. — Он немного подумал, сообразил и добавил: — И гусей.

— Что же мы стоим на пороге! — спохватилась Изольда. — Заходите!

Затрепетавший от мысли, что ему удалось проникнуть на территорию «объекта», Евгений переступил порог. Номер актрисы оказался небольшим, но уютным. У двери на балкон стоял столик и два кресла. На столике Евгений увидел вазу, два бокала и бутылку шампанского — такую же, как та, что он держал в крыле. Изольда перехватила взгляд гостя и рассмеялась: