Лис. Белки в колесе
Шрифт:
Глядя на меня Кудак приказал:
– Назовись.
Я стоял спокойно глядя ему в глаза. Может не как равный, но как имеющий на это право.
– Меня зовут Лис.
Кудак продолжал смотреть на меня, словно забыв о цели всего этого представления.
– Откуда ты?
Блин, только этого не хватало.
– Я пришёл издалека. Название этого места ничего не скажет тебе, Кудак.
И снова всё тот же немигающий взгляд.
– Как зовут твоих… людей?
Мне показалось, или была лёгкая заминка, перед словом «людей»? Как будто Кудак собирался сказать рабы, но, по какой-то причине, передумал? Так-так-так.
– Кудак, их зовут Ланг, Лори, Джейн и Лея.
– Назови мне каждого.
Вот пристал. Меня это всё начинает активно напрягать. Но пока потерплю. Я встал так, чтобы оставаться лицом к Кудаку. Но видеть свою четвёрку.
– Ланг!
Ведьмак, не поднимая головы, сделал шаг вперёд.
– Лори!
Леди-ведьмачка, наша общая любимица и двойное чудо, вышла вперёд.
– Джейн!
Моя жена, моя любовь, моя жизнь. Я не смогу жить, если рядом не будет тебя.
– Лея!
Принцесса-леди. Любимица Дао и всего Асгарда. Умница и красавица.
Мы стояли посреди толпы людей, которые были для нас чужими. Посреди чужой площади чужого города в чужом мире. Пятеро против всех. Над площадью звенела тишина. Никто не мог понять, что происходит. Народ волновался, но боялся лишний раз вздохнуть, чтобы не пропустить чего интересного.
– Почему ты потребовал выкуп?
Кудак очень скупо относится к словам. Но я, кажется, понял, о чём он спрашивает.
– Я был уверен, что у него нет таких денег.
Он смотрел на меня очень внимательно. И, похоже, мой ответ его удовлетворил. Он снова повернул голову в сторону элиты.
– Перепиши всё, что требуется, на У Лиса.
Безусловно сказанное относилось к главе менял Туму. Это поняли все. В том числе осуждённый. Этот человек так и не понял, что выбрал самый худший из возможных приговоров. Но сейчас меня волновало не это. Кудак назвал меня У Лис. То есть придал мне официальный статус. Я уже знаю, что звание тут пожизненное. И если У ушёл со службы, по старости, или скопив денег и купив мастерскую или ещё какое-то дело, он всё равно остаётся У. Или Уд, Уда, Удак.
Это как знак отличия или, если хотите, признание заслуг перед городом. Соответственно, теперь у меня появилось что-то, вроде официально признанного гражданства. Но это для местных. Для меня важнее само сочетание: У Лис. Ведь Улисс это римский (какое совпадение) вариант греческого имени Одиссей. Тот самый Одиссей, царь Итаки, которого боги заставили проделать очень долгий путь до дома. И главное в этом то, что он всё-таки вернулся. Можно ли считать такое совпадение знаком свыше?
И вот теперь мы переселялись в новый дом. Один из моих новых домов, если быть точным. Ведь вчера, после окончания суда, я снова оказался в лавке Тума. И он, дружелюбно улыбаясь, больше часа переписывал целую пачку листов. И каждый лист заверялся пришедшим с нами вместе судьёй. Так что нынче у меня целая дюжина домов. Плюс в помещении при рынке, три десятка рабов. И сотня, или около того, рабов, занятых в домах.
И без малого пятьсот тысяч монет на хранении. Не у Тума лично, но у гильдии менял города Рима. Без малого это потому, что восемь тысяч монет, которые стоили дома с обстановкой
Достаточно много. Цены на рабов сильно колеблются. Может быть и десять монет, может и тридцать, но в среднем двадцать пять. Есть, конечно, уникумы. Такими считались, к примеру, Ланг и Лори. За них просили около сотни за каждого. Но в целом цены были относительно невысокими. Что создавало условия для почти древнегреческой утопии, где самая бедная семья имела минимум троих рабов. Очень мне интересно, каким образом Гяз собрал такую сумму? Я ведь уточнил у Тума, это на самом деле баснословные деньги. Таких нет ни у кого не только в Риме, но и на всех завоёванных Кудаком Ци землях. Включая самого Кудака. Так что, по словам того же Тума, я теперь очень важная шишка.
Переселение прошло в торжественно-спокойной атмосфере. Рабы хозяина гостиницы перетащили наши вещи и сложили их в большом салоне. Или гостиной, как хотите, так и называйте. После их ухода мы, оставшись, наконец, одни, почувствовали себя несколько спокойней. Каждый выбрал себе комнату по вкусу. Лея слегка погрустила, что ей придётся жить одной, но, характер есть характер и уже через час она хвасталась, что её комната самая просторная.
Девушки хлопотали по хозяйству, а мы с Лангом решали, что делать дальше. Его, как и меня, слегка напряг интерес товарища Ци к нашим персонам. И вот теперь мы обдумывали план экстренного ухода. Долго нам, правда, размышлять не дали. Время только приближалось к обеду, как в двери постучали.
Оказывается дверные молотки очень даже прикольная штука. А казалось бы, железяка железякой. Или бронзовяка бронзовякой? А, не суть важно. Главное слышно хорошо. Мне принесли сообщение от нового главного торговца рабами. Ему нужно было знать, когда я освобожу помещения от своих рабов, и что я вообще собираюсь с ними делать. Я попросил подождать пару дней, пока я, хотя бы приблизительно, не разберусь с новым имуществом. Посланец удалился, а я призадумался. Чёрт меня подери, что-то я слишком вжился в роль рабовладельца, если позволяю себе думать о людях, как об имуществе. Это не есть хорошо. Но, вообще-то, надо заняться этим вопросом безотлагательно. Может сразу после обеда.
Ну, сразу после обеда не получилось. Для начала мы сообща решили, что людей приведут сюда, в наш дом. И я «побеседую» с каждым. С помощью чёрных шаров разумеется. Лори, единственная, кто освоил этот фокус, будет мне помогать. И вот тут проявились очередные сюрпризы. Глядя на Лори, которая для тренировки выпустила пару шаров, Ланг тоже щёлкнул пальцами. От этого щелчка стул, стоящий в паре метров перед ним, улетел в угол.
Все замерли. Включая самого Ланга. Он не понял, как это произошло, а, заодно, представил, что было бы, стой перед ним кто-то из нас. Стул-то, от удара о стену, разлетелся в щепки! Что тут началось! Три наших леди бросились обследовать дом и подвал на предмет поиска помещения для занятий магией. А потом, найдя, до самого вечера накладывали на него всякие охранные заклинания.