Лиса на выданье
Шрифт:
– Тебе надо мне многое объяснить, - неожиданно выдал Петя.
– Уверен?
– Ты моя жена… - начал он и запнулся.
– Если мне не изменяет память, то я выгнала тебя перед тем как уехать.
– Ты была не в себе, - заученно выпалил муж.
– Именно так ты говорил в полиции? – заявила я и по лицу растерявшегося мужчины поняла, что угадала. – Уверил всех, что я сумасшедшая…
– А какая?! – неожиданно выкрикнула Петя. – Ты взяла ружье и поперлась в деревню! Бросила мужа и работу…
– А ты не сообщил полиции и соседям, что
– Ты сгущаешь краски.
– Она была тут, когда я вернулась! – не выдержав, повысила я голос. – Она переехала в мою квартиру. Хотя даже ты не имеешь права тут находиться.
– Почему это? – нахохлился Петя. – Я твой муж…
– Которого я выпнула! Ты не забыл? Или предпочел сделать вид, что это была одна из моих сумасшедших выходок? Удобно! Выставляешь жену безумной и можно уже не искать так активно. Скажи мне, дорогой, как быстро вы с Машей начали жить вместе? Ты хоть одну ночь оставался тут без Маши? Или сразу…
Мужчина сгорбился, чем окончательно убедил меня в прозорливости.
– Верни ключи, - хмуро потребовала я.
– Нет уж. Ты шлялась не пойми где. Явилась какая-то странная… - Петя шагнул ближе, чтобы получше меня рассмотреть, видимо. – Надо все выяснить.
– Что именно? – хмыкнула я.
– Надо проверить в себе ли ты. Дееспособная или…
Я подскочила к мужчине и с силой хлестнула по лицу. От неожиданности он попятился и наконец смог меня увидеть без бьющего в его глаза света.
– Ты другая…
– Вдали от тебя похорошела! Операцию пластическую сделала. И доктора перед ней заставляют проходить комиссию. Так что справка от психиатра у меня имеется. Не надейся объявить меня безумной и стать опекуном. Не выйдет.
??????????????????????????- Лесь, я ведь не о том. Я о тебе переживаю…
Что-то промелькнуло на моем лице, что заставило мужа запнуться. Он сглотнул и просипел:
– Мне ведь идти некуда.
– У тебя мама в двушке живет. И ты там прописан, кстати.
– С ней жить невозможно! – взвыл Петр. – Ты же знаешь, что она помешана на самолечении травами и на уринотерапии.
– Прям чую, что тебе это подойдет, - мстительно заключила я. – Имей в виду, что замки я все равно сменю на днях. А также подам на развод. Но даже если и не успею… - тут уже я запнулась и поправилась, - если ты надумаешь меня и впрямь убить, то квартира по завещанию отписана моей двоюродной сестре.
– В смысле? – вскинулся супруг. – Это как? Почему?
– Потому что ты, Петя, козел. И мудак ко всему прочему.
– Я вещи свои заберу.
– Чемоданчиком обойдешься, - я толкнула собранный накануне багаж. – Остальное соберу позже.
– Но…
– Не зли меня, - произнесла я тихим угрожающим голосом. – Поверь, тебе не понравятся последствия.
Глава 41
В тот день я с упоением перебирала фотографии. Перекладывала в
Им оказалась огромная полосатая яшма, похожая на каплю. Я нахмурилась, силясь вспомнить, кто носил эту вещицу. Но так и не смогла. Продев шнурок в серебряное ушко, я связала его петлей и накинула себе на шею. Камень на груди сразу нагрелся, и я с испугом его ухватила в кулак. Поверхность стала приятно теплой и не обжигала кожу.
Рядом материализовалась лиса, от которой подозрительно отчетливо пахло колбасой. Хищница поднырнула мне под руку и принялась обнюхивать яшму.
– Думаешь, это мой родовой камень? – спросила я, понимая, что никто мне не ответит.
Несколько раз чихнув, лиса одобрительно заворчала. Я потрепала ее по холке и продолжила разбор своих сокровищ. В глубине души понимала, что ничего толком не могу забрать с собой. А то, что я вернусь в Лелань, даже не сомневалась. Оставаться в этом мире я не смогу. Мое место не здесь.
Если раньше я считала себя человеком, то сейчас поняла – я лиса. Пусть и не совсем еще понимающая, как управлять оборотом. Вот только вернувшись сюда, оказавшись в этой квартире, окончательно осознала правду – мой дом там, откуда я позорно бежала.
Хотя, останься я там, то не смогла бы узнать правду о бабушке. При мысли о Фаните мое сердце затопило нежностью. Пусть мы не помнили друг друга там, но все равно стали близки. Этого не отнять. Осталось только вернуть ей память.
Тут я вынула из стопки бумаг снимок, на котором оказалась вся моя семья – мама, отец, бабушка и маленькая рыжая девчонка. Мы были счастливы. Очень долгое время. И только потеря родителей подкосила меня. Мне и в голову не приходило, что бабушка впала в настоящую депрессию. Возможно, она не могла простить себе, что дочь не смогла выжить в аварии, где оборотень наверняка бы остался цел. Сложно представить, что творилось в ее душе, какой болью давался ей каждый день. Если она смогла отказаться от своей второй половины, старея и умирая рядом со мной. Винить ее я не могла.
Сунув снимок в карман, я рассеянно пролистала блокнот с рецептами. На одной из страниц виднелся рисунок незабудок, выведенный детской рукой и крохотный засушенный цветок.
Я осторожно вынула его из складки бумаги и поднесла к лицу. Полупрозрачные лепестки едва заметно пахли. Забавно, что человеческий нос вряд ли уловил бы этот аромат.
В голове внезапно зашумело. Я качнулась и только чудом не упала. Позади оказалось кресло, на которое я так удачно оперлась спиной. Мир дрогнул и помутнел.