Шрифт:
Пролог
Серое низкое небо так и грозило разразиться ледяным дождем, а то и вовсе ранним колючим снегом. Саманка, под стать своему напарнику-небу, посерела, и лишь белые частые гребни навершали ее волны, нервно торопящиеся вслед за порывистым ветром к южным берегам. Голые ветки деревьев, растянувшихся вдоль реки по противоположному берегу и торчавших будто редкие зубы на ее песчаных косах, гнулись в южную сторону, прощально взмахивая вслед уплывающим волнам. Громогласные чайки важно вышагивали
Промозглый ветер трепал складки плаща, забирался под его полы, выдувая с большим трудом накопленное тепло. Молодой мужчина плотнее запахнул плащ, почти незаметным движением руки успокаивая беснующуюся около себя стихию. Привычный жест не отвлек его от тяжких мыслей. Однако этому поспособствовал крепкий детина, бесцеремонно толкнувший застывшего на берегу наблюдателя сначала плечом и тут же следом под громкое хмыканье своего напарника боком тяжелого деревянного ящика, который они тащили по дощатому настилу причала к привязанным лодкам.
– Посторонись. – не слишком вежливый окрик после грубого тычка вызвал зуд в ладонях наблюдателя и гнев в его глазах. Но к цели гнев не приближал и потому пришлось погасить эмоции усилием воли и отодвинуться с прохода. Взгляд незнакомца скользнул по оставшимся на берегу ящикам и зацепился за городские стены. Там, над деревянными крепостными воротами и двумя сторожевыми башнями с выпирающими венцами бревен возвышалась Обитель. Ее обычно белоснежные стены посерели под осенним небом и теперь мало кому пришло бы в голову дать ей родное название. Словно грозный родитель замок наблюдал за своим неразумным чадом, до сих пор не приступившим к выполнению наказа. Мужчина тяжело вздохнул и отвернулся, затылком чувствуя взгляд Обители Истинного Света. Обведя тоскливый пейзаж унылым взглядом, он вновь вернулся к своим нерадостным размышлениям. В карманах плаща глухо позвякивали несколько серебрушек, а путь предстоял дальний. Он выдохнул сквозь зубы. Новообретенный волею судьбы титул не добавлял ни тяжести его карманам, ни легкости в достижении цели. Будучи загнанным в тиски обстоятельств и смирившись с неизбежным, он посмотрел в сторону причалов.
В такую ненастную погоду мало кто отчаливал к югу, предстоящий переход через пороги и в ясную-то погоду не сулил ничего хорошего, а уж в такую ветреную выйти из них без потерь было сродни чуду. Менее опытные лодочники либо уже отчалили, пользуясь скоротечным безветрием, либо ожидали следующего спокойного периода, расчалив лодки меж дощатыми причалами и соседями, также ожидающими хорошей погоды. Ошибок Саманка не прощала.
Наметанному взгляду не составило бы сложности определить, которая из причаленных лодок точно ходит на север по более спокойным водам, а которая омывается южными водами Саманки. Узконосые красавицы с высокими бортами явно намеревались не раз попытать свою судьбу, преодолевая пороги. Высоко задранные их носы словно говорили своим плоскодонным подругам, мол, нас не так легко напугать какими-то там перекатами, не то, что вас, неженок, любящих спокойные гладкие воды северных широт. Те же, повернувшись к своим смелым подругам тупыми вертикальными кормами, не обращали на них никакого внимания, утешаясь тем, что для хорошего похода им не требовалось совершать подвиги.
Лодки, которым не хватило места у причалов, ютились чуть дальше по берегу. Первые из них были вытащены прямо на песок, подальше от вездесущих волн, остальные, бросившие
Но мужчину интересовали именно остроносые. Лишь на двух из них шла погрузка и он должен был попасть хотя бы на одну. Любыми средствами. Средствами, грустно позвякивавшими в его карманах.
Хозяин первой лодки уже поднимал парус, ловя послушный ветер. Он что-то крикнул своему задержавшемуся соседу и махнул свободной рукой, придерживая рулевое весло. Тот, оторвавшись от выдачи указаний спускающимся в лодку грузчикам, в ответ поднял руку с раскрытой ладонью и кивнул, тут же возвращаясь к прерванному занятию.
Грузчики уже миновали сходни и теперь, вполуха выслушивая наставления капитана в хитро повязанном платке, устанавливали ящик в центр лодки прямо на подтоварье. Лодочник жевал зажатую в зубах трубку и смотрел на них со смесью недовольства и какой-то обреченности, переводя взгляд с установленного ящика на оставшиеся на берегу.
Мужчина хотел уже было шагнуть в сторону пришвартованной лодки, но вновь оказался потесненным плечом, на этот раз не столь впечатляющим, даже, напротив, худосочным. Врезавшийся в него нир (ассов уж он мгновенно отличил бы) буркнул извинение, пряча взгляд. Его более сноровистый друг уже успел незаметно проскочить мимо наблюдателя и спешил к загружаемой лодке, не останавливаясь, чтобы дождаться своего незадачливого товарища.
Задержавшись еще на мгновение, мужчина хотел было последовать за странной парочкой, но передумал. Он пронаблюдал, как, разминувшись по пути с возвращающимися грузчиками, ниры скользнули по сходням, останавливаясь около лодочника. Пока один из них, склонившись к хозяину судна, по-видимому, договаривался о цене, второй опасливо оглядывал улицу, идущую вдоль причалов. Это и вовсе не понравилось наблюдателю, однако, увидев, как из руки нанимателя в ладонь лодочника перекочевали монеты, он выдохнул. Лодка вполне могла вместить и третьего пассажира, коль таковых вообще берут на борт, размера ее хватало. Оставалось одно: договориться о плате за проезд.
Молодой мужчина пригляделся и понял, что его смущало с самого начала. У лодочника не было напарника. Вся погрузка велась наемниками под пристальным надзором хозяина, однако, остальным должен был заниматься именно помощник. Но проверку снастей и мачты, отвязку паруса, крепление его к гику– все эти работы отчего-то сноровисто выполнял сам хозяин. Тот как раз привязывал шкот, когда его взгляд уперся в пусть и не слишком дорогие, но до блеска начищенные сапоги нового кандидата в пассажиры. Сделав вид, что не обратил на «сапоги» внимания, хозяин флегматично продолжил вязать узел. Пришлось громко прочистить горло.
– Доброго дня, уважаемый, – мужчина говорил не слишком громко, однако, достаточно для того, чтобы его услышали.
Лодочник потянул за шкот, проверяя надежность узла, и лишь после этого поднялся, переводя взгляд на вновь прибывшего.
– И Вам добрейшего денечка. Чем могу пособить? – обращение лодочник проглотил, оставляя представление за собеседником. Он с ожиданием посмотрел на незнакомца, но вдруг, ухватив что-то взглядом за его спиной, попятился, потянув одновременно гостя за локоть. – Ох, вашу ж матерь…! Куда прете?! Нечто не видно?! Ступайте за мной, не то зашибут Вас.
Последняя фраза относилась к гостю, в отличие от предыдущих, предназначенных вернувшимся с новыми ящиками грузчикам.
– Ты, Варг, того…Куда ставить-то? – здоровенный детина ничуть не обиделся на известный посыл собственной родительницы, его больше волновал тяжеленный груз в руках.
Лодочник зажал ходящую ходуном трубку и недовольно махнул рукой в сторону большого ящика.
– Куда тут еще можно ставить? Гляделки-то разуй! К ящику ставь. И ты тоже, – командовал он, недовольно огрызаясь.