Лисандра, жена некроманта
Шрифт:
Они прошли мимо покоев Тиэльрана и оказались перед каменной дверью, испещрённой узорами, как похожая дверь в столичном особняке. Адалия приложила ладонь к изображённому в центре кругу символов, и тяжёлая створка плавно и бесшумно открылась, пропуская внутрь.
Лисандра ахнула, увидев, что посреди помещения стоит каменный алтарь, а на нём лежит её муж. Глаза его были плотно закрыты, но зрачки под ними судорожно двигались. Кожа в свете свечей казалась пергаментной. Он что-то неразборчиво бормотал – похоже, бредил. И Лисандра, не задумываясь, кинулась к нему,
Массивная фигура шевельнулась сбоку. Девушка подняла глаза и вскрикнула: огромный краснокожий демон стоял перед ней, едва не задевая свод изогнутыми рогами. И… он был почти голым, не считая повязки на бёдрах. Под мерцающей кожей вздувались мускулы, алые глаза горели огнями Бездны.
– Кажется, маленькая госпожа не узнала меня в этом обличии, – с усмешкой пророкотал он, и от низкого звука его голоса, казалось, задрожали стены.
– Что тебя удивляет, Абелард? – снисходительно ответила ему Адалия. – Она же никогда тебя таким не видела.
«Служанка» и сама преобразилась. Строгая одежда истаяла, развеялась дымом. Осталось лишь несколько украшенных золотыми бляшками кожаных полосок, прикрывающих самые неприличные места, да длинная юбка из полупрозрачной тёмно-красной ткани. Золотые волосы волной рассыпались по обнажённым бронзовым плечам и спине, а надо лбом появились рога. Её улыбка могла соблазнить и мёртвого.
– Что происходит? – пробормотала Лисандра. – Почему вы… так выглядите?
– Потому что в лаборатории крепкие печати, и здесь мы не способны поддерживать иллюзию, – пояснила Адалия.
– А что… с моим мужем? – девушка перевела взгляд на измученное лицо Тиэльрана Вейга.
– Как я и говорила, освящённое масло – только временная мера. Оно не исцеляет его рану, только слегка задерживает распространение Скверны. А Скверна обладает паршивым свойством: она не только пожирает плоть, но и вытесняет жизненную силу. Упрямец отказался воспользоваться твоей, чтобы побороть эту дрянь, но больше никто в замке ему не поможет. Мы, все остальные, – демоны, у нас совершенно иная природа.
Адалия расстегнула рубашку Тиэльрана, и Лисандра ужаснулась: чёрное пятно сильно увеличилось и теперь покрывало не только спину, но и грудь её мужа.
Значит, все эти дни он безуспешно боролся со Скверной, а не наказывал неразумную жену за дерзость… Вот ведь глупая! Напридумывала себе невесть чего!
Раскаяние и стыд обожгли девушку. Как она могла так плохо о нём думать?!
– Ты хочешь ему помочь, девочка? – пробасил Абелард.
– Хочу! – едва сдерживая рыдания, простонала она.
– Готова поделиться с ним жизненной силой?
– Да… Да!
– Мы с Адалией проведём обряд. Это будет не ритуал связывания душ, а кое-что попроще. Грубее, примитивнее… и, вероятно, опаснее для тебя, потому что основано на магических техниках Бездны. Будем надеяться, что ты справишься, что ещё не слишком поздно и что этого хватит для его выживания.
– Скорее всего, ты потом будешь долго приходить в себя, – мягко предупредила
Лисандра сделала, как ей велели. Руки ощутимо дрожали – больше от страха за Тиэльрана Вейга, чем за себя. Когда демоница полоснула по нежной коже острым кинжалом, девушка невольно вскрикнула. Адалия бережно развела ей ладони в стороны, и кровь закапала на алтарь, в чашеобразные углубления на его углах, потекла по тонким желобам вокруг распластанного тела бредящего мужчины. Несколько капель попало на его лицо и рубашку.
Абелард и Адалия затянули напевное заклинание на незнакомом языке. Их голоса сплетались, сливались, возносились к низкому своду, струились тёмными водами, хлестали Лисандру по натянутым нервам. Она неотрывно смотрела на бледное лицо лежащего на алтаре мужа, лишь краем глаза замечая, как вспыхивали поочерёдно начертанные вдоль желобов символы, когда кровь достигала их.
Некоторое время спустя её начало мутить, а лаборатория стала расплываться перед глазами, хотя не так уж и много Лисандра потеряла крови. Вероятно, на неё подействовали странная обстановка, пугающий вид демонов, их жуткое пение, бивший по глазам свет свечей и терпкий, удушающий запах воскурений. Сознание Лисандры неумолимо уплывало. Последнее, что она успела увидеть перед обмороком, – как дрогнули, поднимаясь, ресницы её мужа и серые глаза с недоумением взглянули на неё снизу вверх абсолютно ясным взглядом, в котором не отражалось ни тени недавней боли.
***
– О чём ты только думала, Ада, впутывая её в это?!
– О тебе думала, Тиэль. И о твоём значении для империи. Сам знаешь, некромантия сейчас не слишком популярна, да и таких талантливых, как ты, среди нынешних некромантов мало.
– А о ней ты подумала?! Она отдала мне жизненную силу, чтобы я восстановился, но кто восстановит её саму?! Такая молоденькая, худенькая, хрупкая!..
Голоса доносились до Лисандры будто сквозь толщу воды. На звуки одного, мужского, радостно и тревожно отзывалось сердце. Второй, женский, с ворчливыми нотками, тоже казался почти родным.
Совсем недавно она тонула в липком кошмаре, в котором без конца бежала за Тиэльраном Вейгом, а он уходил прочь, всё дальше и дальше, не оборачиваясь и как будто не слыша её жалобных криков. Почему-то было очень важно его догнать, остановить, заставить обернуться и посмотреть на неё… Она бежала и бежала, а потом ползла, обессиленная, в отчаянии протягивая к нему изрезанные, окровавленные руки. Рыхлая, пахнущая тленом земля проседала под ногами, угрожая засосать, погрести под собой. Что-то хватало её за щиколотки и подол, пытаясь задержать, утянуть вниз. И Лисандра всё ждала, что муж вернётся, подаст ей руку, поможет выкарабкаться… прижмёт её к сердцу. Она готова была что угодно отдать ради этого.