Лишь шаг до тебя
Шрифт:
На кухне звонит телефон. Дьявол. Опять мама. Я слышу, как пискнул автоответчик, но голос не узнаю.
Когда я захожу на кухню, чтобы сделать еще сэндвич, меня странным образом притягивает красный огонек на автоответчике. Перед тем как открыть холодильник, я нажимаю на кнопку.
– Джорджина, это я, Вивьен. – Маму никто не называет Джорджиной. Но голос все-таки странно знакомый. Вивьен. Я захлопнула холодильник, забыв, зачем пришла сюда. – Я вернулась. Папа дал мне твой номер. Надеюсь, мы встретимся. Я понимаю, прошло много лет, но… – Она молчит. – Как там Полли? Я часто думаю о вас, – продолжает она. –
Мама приезжает домой к ланчу, нагруженная пакетами. Она останавливается в дверях гостиной и спрашивает, как у меня дела.
– Утром звонила какая-то женщина. – Я иду за мамой на кухню. – Она оставила сообщение.
– Кто же это? Ты хоть немного поспала, доченька? – Мама выгружает продукты и просит меня помочь ей.
– Вивьен.
Она забывает о своих покупках. Садится.
– Мам? Кто это?
– Моя сестра, – тихим голосом отвечает она, глядя перед собой.
– Я и не знала, что у тебя есть сестра.
Молчание.
– Мам? – Я сажусь рядом с ней.
– Она… – Мама хватается за голову. – Она кого-то убила.
– Что? Кто?
– Перестань! Полли, прошу тебя, перестань!
Я протягиваю маме клочок кухонного полотенца. Она сморкается, вытирает слезы.
– Мам, я боюсь. – Я не люблю, когда она такая расстроенная. – Почему вы не говорили нам с Хьюго, что у тебя есть сестра? Что случилось?
К моему удивлению, мама решительно берет меня за руку.
– Она села пьяная за руль и убила своего ребенка, моего племянника, – говорит она так, словно это произошло вчера. Я жду, чувствуя, что будет продолжение. – И убила моего брата, он сидел впереди… Выжила лишь одна она.
Прошло десять дней после того звонка. И вот сегодня Вивьен нас навещает. Она придет на чай. Суббота, и Хьюго дома. Мама хочет, чтобы мы были все вместе.
– Как нам ее называть? – спрашивает меня Хьюго, помогая накрывать на стол. Папа косит возле дома газон. Мама лихорадочно прибирает в доме. Все утро она твердила нам, чтобы мы убрались в своих спальнях и отложили все другие дела.
– Странно называть ее тетей Вивьен, раз мы совсем не знаем ее, – добавляет Хьюго и кладет нож не с той стороны.
– Ты никак ее не называй, – предлагаю я. – Скажи «здравствуйте» – и все.
– Полли, она плохая? – спрашивает он, словно она может оказаться кровожадным монстром.
– Я не знаю.
– Почему она приедет к нам?
– Я не знаю, Хьюго.
– Интересно, как выглядела та тюрьма? Как ты думаешь, она расскажет об этом? Мне все-таки удивительно, что мама ничего нам не говорила.
Я киваю.
– Тебе не кажется, что она может скрывать от нас и другие секреты?
Мама уже объяснила нам, что поначалу она хранила секрет о Вивьен, потому что мы с Хьюго были слишком маленькими и не могли понять вред, который та причинила семье, но чем старше мы становились, тем тяжелее маме было затрагивать болезненные воспоминания. «Копаться в прошлом иногда слишком болезненно», – сказала мама. Папа поддержал ее: «Пусть уж все идет так, как идет».
Мне хотелось возразить им, что мы с Хьюго хотя бы имели право знать, что у нас есть тетка;
Но папа все же смог рассказать нам с Хьюго эту историю чуть поподробнее. Выйдя из тюрьмы, Вивьен не смогла жить в Англии, тяжелые воспоминания давили на нее. И она бежала от них в Америку.
– Как? Почему? Все это было так загадочно и трагично!
– Я ничего точно не знаю, Полли, так что не задавай вопросов, – взмолился папа. – Просто нужно, чтобы сегодняшний день прошел гладко, без драм.
За ланчем мама не может есть. За час до прихода Вивьен она, нервничая, то и дело поправляет шторы. Папа старается держаться спокойно и говорит, что пойдет смотреть по телевизору теннис. Он готов сутками смотреть Уимблдон. Мы с Хьюго не знаем, чем нам заняться; чтобы убить время, идем гулять к озеру. Я выкуриваю парочку сигарет. Хьюго просит, чтобы я дала ему попробовать. Делает затяжку, страшно кашляет.
– Полли, это же гадость! Все равно что есть из ведра с отбросами.
За пять минут до приезда тетки мы с Хьюго чинно сидим на диване, словно образцовые дети. После прогулки мама заставила меня сменить джинсы на легкое платье.
– Пожалуйста, Полли, причешись, – велела она, после чего рявкнула Хьюго, чтобы он подтянул штаны.
Папа помогает маме готовить чай. Я слышу, как звякают на подносе чашки и блюдца. Мама решила поставить на стол свой лучший фарфор. Как выглядит Вивьен? О чем мы будем беседовать? Расстроит ли маму этот визит? Я грызу ноготь на большом пальце – мне уже не в кайф знакомиться с теткой. Понравится ли она мне? Да и должна ли она мне понравиться после всего, что она сделала?
Мы слышим звук приближающегося автомобиля. Я выглядываю в окно и вижу такси, остановившееся возле двери дома. У меня бешено колотится сердце. Хьюго сжимает мне руку, и я радуюсь, что в этот момент мы с ним рядом. У нас маленькая семья, с папиной стороны есть только тетя Лин, но мы видим ее очень редко. Мы не привыкли к визитам родственников, и уж тем более тетки, которая убила маминого брата и собственного сына и потом оказалась за решеткой.
Вивьен входит в дом следом за мамой. На ней кремовое летнее платье; широкий кожаный пояс с золотой пряжкой подчеркивает ее тонкую талию. Мы с Хьюго встаем, ведь сейчас мама нас представит.
У нее загорелые руки, украшенные браслетами; длинные темные волосы падают на спину. Не то, что у мамы с ее короткой практичной стрижкой. Вивьен секунду колеблется, потом делает шаг ко мне. Никто не говорит ни слова, в конце концов мама бормочет: «Это Полли».
Вивьен проводит ладонью по волосам. На ее лице нет никакой косметики, кроме темно-красной помады. Еще я отмечаю, что у нее в каждом ухе по два кольца. Я парализована. Я просто стою и таращу глаза на эту красивую женщину, похожую на цыганку. Она хватает меня за руку и глядит мне в глаза. Потом, к моему изумлению, начинает плакать, и я не знаю, куда мне глядеть.