Лишённые смерти
Шрифт:
"Всё же нельзя так обращаться с Избранными!"
Он ещё пытался подбадривать себя шутками...
Он пытался бежать и в третий раз. Той ночью в Ориенсе было неспокойно: охотилась большая группа carere morte. Винсент рассудил, что отряды охотников заняты битвой с извечными врагами, и вновь рванул из тюрьмы. И в этот раз ему открылось, почему его так быстро находят: оказалось, Теренс подавал отрядам сигнал - зажигал лампу на втором этаже.
Третья попытка побега также закончилась возвращением Избранного в тюрьму. Правда, в этот раз обошлось
Разумеется, Винсент тут же припёр его к стенке вопросами: "Что вообще происходит?" и "За что со мной так?" Ответы Теодора не прояснили ситуацию.
"Твой Дар странен, - просто сказал он.
– Орден боится его".
"Что, он распространяется, подобно проказе?! Зачем запирать меня?"
"Орден боится тебя. Боится, что ты не справишься со своим Проклятием..."
Очаг остывал. Ветер, сильно ударив в балконную дверь, приотворил её, и в комнату потянуло холодом. Винсент поднялся и отпер дверь комнаты. Теренс неслышно отступил во тьму коридора, а Избранный побрёл к себе в спальню.
– Я принёс книгу, о которой вы просили, - раздался голос из тьмы.
Винсент неохотно принял из рук тюремщика книгу. "Дорога Пилигрима". Он издевается?!
– Я просил не это! Мне нужны мои учебники!
В ответ смешок:
– К учёбе вы отсюда не вернётесь. Так что вряд ли учебники понадобятся вам...
Винсент отстранил протянутую ему руку с книгой, раздражённо захлопнул дверь за собой.
"Какие детские формы выражения принимает его гнев в последние месяцы! Да, он положительно сходит с ума!"
И было с чего! Главной странностью его заключения был надзиратель. О, не случайно к нему приставили этого Теренса! Не строгий и незаметный, он бросал порой такие слова, от которых Избранному становилось очень страшно. И он уверялся вновь: в Ордене его хотят убить.
"Я не тюремщик, - заявил однажды Теренс, покоробленный этим обращением Винсента.
– Я сторож и охраняю опаснейшее оружие".
"Избранный? Это вовсе не значит, что обладателю Дара суждено убить Владыку вампиров, - заметил он в другой раз, презрительно.
– Скорее всего, охотиться будут за Избранным. И, скорее всего, его поймают и убьют. Ведь Избранный избран для жертвы. Быть может, чтобы спастись от страха, нашему миру нужна не смерть Владыки вампиров, а смерть Избранного?"
Странные, страшные слова Теренса дополнялись и другим. Через пару дней заключения - без друзей, развлечений, хотя бы книг, Винсент взбунтовался и потребовал свои личные книги, которые почему-то не были доставлены с его вещами. Но книг он не получил. Вместо них Теренс принёс ему жизнеописание первого героического Арденса, знакомое Винсенту со школьных лет, не раз зазубренное и написанное столь скучным и сухим языком, что дочитать его до конца не было никакой возможности. На следующую просьбу о книгах - Винсент специально подчеркнул, что желает получить какую-либо художественную литературу, -
"К чему? Может быть, к подвигу, который будет стоить его жизни?"
Почему ко мне не пускают никого из друзей?
– спросил Избранный однажды.
"Не пускают? Они не приходят! После того, что Ордену стало известно о тебе, тебя боятся".
Он уснул только под утро, когда унылая осенняя морось прекратилась, и высокий купол неба стал прозрачным.
Вечером следующего дня Винсент обречённо листал "Пилигрима". Здесь было всё то же самое: геройски погибший мученик. Сомнений относительно судьбы, которую Орден готовил Избранному, у юноши не осталось.
"Смерть, несомненно, смерть! Вот только чего они ждут от меня, чего хотят? Сражения с Дэви? Увы, нет. Видимо, по мнению Латэ, Избранному должно угаснуть тихо, в заключении".
Но тут дверь гостиной отворилась, и без представления, без предупреждения в комнату шагнул... сам глава! Теренс куда-то потерялся.
Винсент с трудом, но сохранил равнодушие.
– Неужели сам глава охотников?
– растянуто проговорил он, откладывая книгу в сторону.
– Ко мне? А я слышал, в Ордене меня боятся.
Латэ остановился, пронзительно поглядел на Избранного. Винсент поёжился от этого взгляда, казалось, глава просветил его насквозь и испепелил, как солнце - carere morte.
– Да, мне следовало навестить тебя раньше, - также медленно проговорил глава, всё не отрывая взгляда от Избранного.
– Мои письма, судя по всему, перехватывались.
– Скажете, Теренс приставлен ко мне не вами?
– Нет! Твоим переселением ведал герцог Крас, он и назначил тебе камердинера.
– А!
– Винсент вложил в это междометие чрезвычайно много.
– А кто это: герцог Крас?
– Потомок Арденса. Покровитель Ордена. Ты помнишь наш последний разговор?
– Да, - вздохнул Избранный.
– Этот Теренс ведёт себя странно? Что он говорит тебе?
– Вот, что я читаю, благодаря ему, - Винсент подал Латэ "Дорогу Пилигрима".
– Так...
– глава перелистал книгу.
– Ясно.
– Мне не ясно! Ещё я изучал биографию Арденса, злоключения Кристиана, Мелиана и Реммы. Зачем мне это?
– Кристиана?
– рассеянно повторил Латэ.
– Какого? Святого мученика пятнадцатого века?
– Все они погибли. Спасая народ, или в испытаниях веры. Зачем мне их примеры? Должен ли я...
– Если "избран" для чего-то, значит "должен"! Избранный!
– ты всё ещё принимаешь это определение твоего Дара?
– Да.
– Каков же сейчас твой Дар? Ты меняешься - и он с тобой. Расскажи.
Винсент вздохнул и заворочался в своём кресле. Тема Дара в последнее время превратилась для него в неприятную и пугающую.