Лишённые смерти
Шрифт:
Она повторила про себя последнюю фразу с сожалением, с разочарованием и заметила, что эпитет "дикари" впервые за всю вечность прозвучал в её мыслях презрительно. Стена непонимания между Мирой и компанией Безумцев росла с каждой ночью, и далеко не все кирпичики в неё были вложены дикарями.
– Мы хотели поговорить с тобой, Мира, - словно услышав её мысли, начала Ника. Вампирша обречённо кивнула.
– Мы больше не будем выходить с тобой на поиски, - сказал Эрик.
– Где бы ни был тот, кого мы ищем, наш первоначальный план пошёл прахом.
Мира кивнула. Она была согласна с другом. Зацепившись за имя Винсент, её мысли немедленно побежали по знакомому кругу:
"Где бы ни был тот, кого они ищут... Он в столице, несомненно. И, вероятнее всего, он вступил в Орден. Но остался ли Избранный верен старым мечтам... её мечтам? Или теперь он - один из фанатиков, отсекающих carere morte головы, не разбираясь, кто перед ним: мужчина, женщина или ребёнок, едва обращённый Низший или безумный Высший? Могла ли месть за гибель матери затмить его ясный, пронзительный взор?"
"А можно сделать защитный купол над всей землёй?" - вспомнилось ей.
У Миры не было никаких доказательств, но почему-то она была уверена, что Винсент не убивает carere morte. Избранный, истинный Избранный - каким он виделся ей, слепой, как все влюблённые в своих чад мамаши, - просто не должен стать фанатичным служителем Ордена.
Она задумалась, и на мгновение ей даже показалось, что она слышит его. Знакомый, только ставший чуть глуше голос произнёс: "Опять вы не верите мне! Ну, проверьте..." Мира шикнула на вновь заговоривших Эрика и Нику, прислушалась - но было тихо.
– Я, надеюсь, ты не в обиде на нас...
– снова начал Эрик. Он не закончил. Раздался громкий окрик:
– Carere morte! Стоять на месте!
– и, разумеется, друзья рванули прочь.
Самыми быстрыми оказались Сайрус и Элиас, привыкшие к опасностям Ориенса. Они мгновенно преобразились и взлетели до того, как первые две сети паутинками блеснули во тьме. Следом вспорхнули остальные. Миру тут же накрыла сеть, и она мешком свалилась на землю, с испугу упустив крылатую тень. Нике досталась стрела. Выпавшая из тени маленькая фигурка, скорчившись от боли, упала вниз. Эрик подхватил её у самой земли и, чудом увернувшись от двух стрел, полетел прочь.
Мира сжалась в комочек и только смотрела, как охотники бегут к ней, больше не в силах пошевелиться, закричать - как это бывает во сне. Ей не было страшно. Пустота - вечный страх вампиров, ждущая её по ту сторону вампирской не-жизни, сейчас не ужасала. Всё, что было с ней в последние годы, казалось нелепым, мучительным сном, пробуждение от которого будет счастьем.
Её окружили. Тонкие верёвки врезались в тело, пригибали голову к земле, но Мире и не хотелось глядеть в лицо своей смерти. "Убивайте, - равнодушно думала она.
– Я так устала! Убивайте, только тихо. Не будите, я хочу умереть
– Подождите, - произнёс кто-то из охотников. Мира вздёрнула голову насколько позволяла сеть - и очнулась. Словно не было этих трёх лет: знакомый острый, пронзительный, светлый взгляд, те же глаза - только мальчик вырос.
Винсент старался изобразить равнодушие, но выглядел обескураженным.
– Подождите! Остальные ушли недалеко, - повторил он своим спутникам.
– Я вижу чётко: они за парком. Вы можете схватить их, а я, так и быть, никому не скажу о вашем фиаско: упустить четверых из пяти!
Охотники переглянулись. Их было трое - стандартная группа для патрулирования улиц. Двое мужчин и женщина, довольно молодые; они вряд ли узнали бы Миру: в то время, когда вампирша развлекалась, играя с Орденом в прятки, они учились читать.
– Ушли недалеко?
– хмыкнул тот, что постарше, и скомандовал.
– Алекс, останешься здесь. Винсент, веди нас.
– Нет, - заспорил тот, - останусь я. Я хочу снова попробовать.
– Ничего не получится, - грустно сказала девушка, с неуместной жалостью глянув на вампиршу.
– Не убивать carere morte сразу - это моё условие, - напомнил Винсент.
– Хорошо, - уступил старший.
– Я могу оставить ему свой кинжал?
– спросил темноволосый симпатичный Алекс.
– Удачи, Винс.
– Carere morte у входа в сквер, - прищурившись, сообщил тот.
Они остались вдвоём. Винсент был замкнут, задумчив. Казалось, он решал для себя какой-то сложный вопрос. Мира не пыталась освободиться. Спрятавшись за волосами, она исподтишка любовалась воспитанником. Такой смешной... Очень высокий, худой, светлые волосы опять непозволительно длинны и немного завиваются на концах - как в детстве. Но он выглядит совсем взрослым в тёмно-синем сюртуке, старше Алана, - и это так непривычно!.. Мира молчала, разглядывала его слишком пёстрый шейный платок и тайком улыбалась. Она боялась звенящей тишины и боялась нарушить её хоть словом.
– Обещай, что больше не будешь убивать людей, - тихо сказал Винсент. Мира расхохоталась:
– А ты всё-таки нашёл применение своему Дару... Не обещаю! Решил поиграть в благородство?
– она злобно и отчаянно оскалилась.
– Хочешь остаться чистеньким? Отпусти так, без клятв, или убей!
– Ты свободна, - холодно сказал Винсент, ничуть не задетый. Усмехнувшись, он поднял её, поставил на ноги. Сеть, серебристо сверкнув в темноте, сползла вниз.
Вампирша ощетинилась, но Винсент не собирался обличать её. Он неуверенно пробормотал:
– Ты сказала...
– закончить он не смог.
– ...Про твой Дар?
– Да. Ты же... знала о нём давно?
– С самого начала, - ровно сказала Мира. Теперь он был выше её больше чем на голову, а она по-прежнему видела мальчика, которому когда-то рассказывала старую сказку.
– Дай руку, - вампирша отшатнулась, и он улыбнулся ей, будто приручаемому зверьку.
– Не бойся...