Лишний на земле лишних
Шрифт:
Дальше начались эксперименты. Нашел кусок каменной плитки (я подобные строительные обрезки никогда выкидывать не спешу, вдруг, пригодятся). Поставил на него яйцо и обошел с ним весь дом, периодически по нему щелкая.
Везде громкость была примерно одинаковая, а вот по мере приближения ко входу в подземный комплекс, она увеличивалась. Не очень сильно, но заметно. И еще, как оказалось, яйцо звучало громче на берегу ручья, чем ближе к воде, тем громче.
Получилась весьма правдоподобная гипотеза. Во-первых, свой комплекс Ушедшие построили не абы где, а рядом с каким-то местом силы, где заклинания звучат громче всего. Во-вторых, эта "сила" как-то связана с водой. То ли в ней растворяется, то ли ручей этим самым источником и является. Жалко, не видел, был ли ручей рядом с порталом? То есть ручья я там не видел, но ведь специально
Переполненный эмоциями и достаточно интересными наблюдениями, я отправился все это подробно описывать. Археолог должен вести дневник своей работы.
***
Засветившаяся бусина оказалась "взглядом внутрь". Наверное, чрезвычайно полезное заклинание. Для практикующего врача, особенно хирурга. Ибо оказалось, что с его помощью я могу посмотреть, что там у человека внутри? Не совсем "посмотреть", это не рентген и не УЗИ. Просто возникает знание, что вот у этого человека печень находится конкретно вот здесь, она немного увеличена и вот там-то и там-то в ней затесалась парочка камней. То есть полную диагностику можно провести без анализов и без вскрытия. Если бы я еще в этом "ливере" разбирался! Нет у меня медицинского образования. О человеческой анатомии представления самые общие. Что там поджелудочная железа, а что аппендикс - могу и перепутать. А уж как какая косточка называется, точно не знаю.
Впрочем, для целителя названия не так важны, разве что другим объяснить попытается. А так, найдя, например, трещину в кости с помощью этого заклинания, можно на нее и точечно "малое восстановление" наложить. Или хотя бы "стимулирование регенерации". И, кстати, все равно, кого так лечить, человека или обезьяну. Я "своим" хануманам все мелкие царапины и прочие болячки залечил. Тренировался, не привлекая внимания соседей-людей. Обнародовать свои способности мне совершенно не хочется.
Но, если всерьез этим заниматься, подтянуть знания по медицине, особенно, анатомии, придется. Да и названия болезней желательно знать. Только вот не могу сказать, что меня перспектива становиться врачом радует. Хорошая, уважаемая профессия, особенно если ты больного человека, действительно, вылечить можешь. Но я все-таки неслучайно пошел не по стопам отца, а в археологию. Врач не имеет права быть добрым, а хорошие хирурги так и вовсе должны быть немного садистами. Если каждому сопереживать, с ума сойдешь или зачахнешь до срока. Профессиональная улыбка - та же "голливудская", к истинным чувствам никакого отношения не имеет. А я как-то привык относиться к людям хорошо. Если они мне, конечно, никаких гадостей не сделали. Впрочем, в Запорталье меня, может быть, от взгляда на людей сквозь "розовые очки" и вылечат. Самые лучшие люди, с которыми мне тут довелось тесно общаться, это мои соседи по поселку. Но ведь они все психи поголовно! Сдвинутые на религиозной почве.
Из всего поселка мой дом к резиденции отшельника самый ближний. Но когда ко мне явился из ашрама нарочный с приглашением на интервью к Бабе-Сатьи, ко мне его сопровождала чуть ли не половина поселка. С переживаниями и советами.
– Когда он меня принял, - вспоминала одна из кумушек: - я даже сказать ничего не смогла, только плакала. А он сказал: "Не плач, вот тебе сари". И подарил мне сари!
Бедная тетка снова расплакалась, как тогда на интервью.
– А мне он сказал: "Научись любить, и тебе не надо будет учиться чему-либо еще". И дал поцеловать свою руку!
Вот "счастье"! Надеюсь, мне ничего целовать не придется.
– Баба учит: "Тоска по прошлому и страх за будущее - главная причина страдания человека. Не мучай себя, живи настоящим"!
Цитат и воспоминаний было еще много, но высказать мне все соседям не удалось. Как оказалось, отшельник ждать не любит, и пере его светлые очи меня ждут прямо сейчас.
Переодеваться ради приема мне было не во что, парадной одеждой я как-то не обзавелся, а по поселку ходил достаточно прилично одетый. А вот Вождя в качестве силовой поддержки лучше бы с собой взять.
– Вождь! Меня к себе зовет один человек. Пойдешь со мной?
– Мысленно воззвал я. Ответа не дождался. Самого обезьяна - тоже. Чем-то своим занят и счет ниже своего достоинства отвечать. Ладно, позову по-другому.
– Вождь! Этот человек
Хануман появился. Хмурый:
– Бить его пойдем?
– Не бить, на место ставить.
– Как получится.
У Вождя даже мысли более понятными стали от осознания серьезности момента. Не любит он, когда кто-то на его главенство покушается.
Посадил его к себе на плечо. Ему это нравится. Смотрит на всех сверху. Чувствует себя уверенней. И, вообще, приятно, когда тебя на руках носят.
Толпа проводила нас на территорию ашрама, а потом резко и скромно повернула в сторону зала (храма?) для медитаций. Наверняка там не молиться будут, а мои кости перемывать. Или сплетни - тоже разновидность мантр?
Жилище отшельника, по крайней мере, в той части, где он проводил "прием населения", роскошью не поражала. Скромностью, впрочем, тоже. Это, несомненно, был дворец, но без излишеств. Просторные, светлые помещения, пол стены и потолок - из белоснежного известняка. Но ведь не мрамора или самоцветных камней. Стены гладкие, никакой резьбы или орнаментов. Кое-где стены были украшены ликами святых, героев эпоса и портретами самого хозяина ашрама, но это были не картины, а отпечатанные в типографии плакаты. По-моему, их просто скотчем приклеили. Мебели по дороге тоже почти не попадалось, только редкие каменные скамьи, еще реже - полки и тумбы. С вазами, например. Но для Индии это нормально.
Наконец, провожающий ввел меня в очередную комнату (метров на пятьдесят), отделенную от предыдущей занавеской. Сам застыл на пороге, но меня направил идти дальше.
В комнате, у одной из стен часть каменного пола полукругом была приподнята сантиметров на тридцать. Именно там, прямо на полу (на ковре) сидел в позе лотоса Баба-Сатьи. В комнате он был не один. Перед ним, но вне помоста, стоял, почтительно склонившись, одетый в европейский костюм индус. Лет сорока на вид. Отшельник его чему-то поучал, а тот внимал. К сожалению, на каком-то местном диалекте, так что, о чем шла речь, я не уловил. Да и не так это важно. Суть и так понятна. Передо мной разыгрывалась классическая пантомима, целью которой было показать очередному посетителю, насколько важен и насколько занят большой начальник, к которому он вошел. Чтобы проникся. Стандартный прием, используемый почти всеми начальниками. Вроде, уважение проявил, не заставив ждать в приемной, а, на самом деле, показал посетителю его ничтожество. Да, если в кабинете нет предыдущего посетителя, то начальник с важным видом что-то записывает. В крайнем случае, говорит по телефону.
Наконец, хозяин кабинета сделал отпускающий жест рукой, и господин в костюме (сам отшельник был одет в какой-то свободный балахон), сохраняя наклон туловища, попятился задом к дверям с другой от меня стороны. Только теперь Баба-Сатьи повернул ко мне голову. Обезьяну на плече проигнорировал и заговорил, низким ровным голосом.
– Извините, юноша, - на хорошем английском обратился ко мне он тоном, в котором не было и намека на извинения: - дела. Ввожу этого молодого человека в круг его обязанностей. Это бывший министр финансов нашей страны, который вдруг вздумал меня учить, как добывать деньги на добрые дела. И почему-то решил, что поворот реки - доброе дело. Пришлось забрать его с собой, чтобы он научился приносить людям реальную пользу. В принципе, он неглуп, это ему бывший первый министр голову задурил.
Вот тут я, действительно, проникся. Уточнять, куда делся бывший первый министр ни он, ни я не стали. Вместо этого я зачем-то спросил:
– Правительство хотело отобрать у вас деньги? Но ведь они собирают налоги, а у вас, как я понимаю, только добровольные пожертвования.
Отшельник улыбнулся:
– Только добровольные. С одобрения богов. И только на добрые дела. Я, пожалуй, расскажу вам притчу.
– Это произошло еще до нашего переселения в этот прекрасный мир, дарованный нам богами. Один святой человек, - тут Баба-Сатьи сделал небольшую паузу, давая мне возможность догадаться, кого он имел в виду под "святым человеком": - часто приходил в храм и истово молился богам. Но молил он их не о личных благах, а о том, чтобы они просветили его, как ему лучше использовать свои силы и свои деньги на благо людям. И однажды, когда он только что ушел из храма, добрый к людям Ганешу сказал своей матери, прекрасной Парвати, что он хочет помочь этому святому. И, пожалуй, прямо завтра даст ему миллион рупий.