Лишний персонаж
Шрифт:
После смерти мужа Азахико продолжила хранить свой дом, оставив человеческую форму и переселившись в святилище. Она спала, нежно обняв хвостом вечнозелёный рис. Когда в Когатани пришли Цуруя, это её не слишком встревожило — новый настоятель храма оказался почтительным и знающим человеком, способным обеспечить ей покой.
Со временем Азахико стала выходить их святилища всё реже, оставив мелочи на своих прислужниц. Её духовая сила воплощалась в крупную лисицу и обходила поля по ночам. Заодно показывалась людям, чтобы они не забывали свой долг.
Как только Фука стала принимать участие в службах, Азахико обратила на неё внимание.
Азахико не питает к Кроули лишнего интереса. Конечно, с ним забавно играть, и ей нравилось, как он сердится, но он не в её вкусе. Если Фука его хочет, лиса только за. Но в целом — не в её вкусе.
Второй демон в долине следил за таинственным пришельцем с того момента, как Кроули вселился в дом, где жил чёрный кот по кличке Сета.
О да! Чёрный кот прыгал по тексту неспроста. Настоящее имя — Куромару, и он бакенеко.
Куромару родился в дремучие времена воюющих провинций и был самым крутым котом на околотке — он был большим и страшным, со шрамом через левый глаз, и все вокруг рассказывали, как он однажды загрыз бродячую собаку.
Его не боялась только маленькая девочка, которая кормила его рыбьими головами и играла как с котёнком. Однажды Куромару нашёл её на улице — ещё теплой, но уже мёртвой. В деревне свирепствовала чума. Он умер на её коленях, по собственному почину, самый старый кот в долине.
Через несколько лет по деревне пошли слухи, что кто-то видел чёрного призрачного кота прыгающего по крышам — у кота был просто невероятно длинный хвост!
Возможно, кто-то смущён гендерной текучестью. Поясняю — для йокаев половая принадлежность это скорее удобство, чем факт. Хоть животная форма Куромару вполне мужская, его человеческий облик — молодая девушка. Они встречались лишь раз в человеческой форме, и Азахико просто предположила, что шумная бакенеко — кошка. У Куромару куча людских обликов — все девчонки.
Потому что именно этим он занимается в долине — оберегает приглянувшихся ему девушек. Не стоит думать лишнего — у каждого демона свои причуды. Куромару был рождён из странной любви кота к доброй девочке, и он невольно стремиться защищать девушек, которые его кормят. Арагаки Эри охотно кормила большого чёрного кота. Ханамура Нанако тоже кормила — милого чёрного котёнка. Кошачьих обликов хозяин Инакуры тоже сменил прилично.
Когда Куромару увидел Кроули, он мгновенно осознал что с этим ублюдком что-то не так. Когда выяснилось, что незнакомец не только явился неизвестно откуда, но и связался с двумя его любимицами, то Куромару пообещал себе что вырвет пришлому глотку, если он обидит хоть одну. От расправы чужака спасло то, что Нана не питала к Кроули негативных чувств — Куромару не смог бы напитаться, чтобы впасть в ярость.
Общение с храмовой лисицей Кроули очков не добавило. Но когда чужак, после «уговоров», вытащил Арагаки из проблем, избавив Куромару от необходимости вмешиваться лично, то заслужил каплю его уважения.
Как Куромару связан с кризисом? Абсолютно никак. Ни одна из атак не задела его подопечных, что странно даже, а так… Дела людей
Участники кризиса
Теперь, когда мы разобрались с персонажами, то стоит осветить природу организаций столкнувшимися рогами над простым японским гаремом.
Институт экспериментальной энергии
Институт превратился в «институт» не так давно. До этого исследования велись разрозненными группами, собранными на одни раз, и после достижения результатов их распускали, предупреждая про всё забыть. Такой подход шёл вопреки принятой в Японии традиционности и косности любых учреждений (вы знали, что десять самых старых бизнесов в мире находятся в Японии?), но именно к этому и стремились организаторы.
Нити управления тянутся к верхам, и реорганизация стала эдаким компромиссом, чтобы не допустить войны среди конкурирующих политико-экономических фракций. Важность на политическом уровне практически гарантировала, что управление останется в руках военных — даже когда бушевала волна антиармейского протеста, секретную организацию всегда возглавлял кто-то из обороны.
Основные проблемы Институту создают окружающие его военно-промышленные интересы — множество корпораций заинтересованно в продаже правительству именно своего барахла, и принуждение Института к договору отрежет от кормушки конкурентов.
Структура Института всё ещё осталась шаткой, что тоже нехарактерно для японской организации. Есть глава Института и все остальные отчитываются только перед ним. И хоть в отделах все быстро организовались в «линейки», взаимоотношения между ними остались дольно хаотичными.
Когда в Инакуре возникли проблемы — очень характерного сверхъестественного толка — то в Токио начался бардак. Текущий министр обороны волевым решением положил распрями конец и лично выбрал кандидата на решение проблемы.
Полковник Кусанаги, по сути, имеет генеральские полномочия, с правом отдавать приказы частям в целом регионе. Он бы и стал генералом Сухопутных сил, если бы жизнь не свела его с проторённой дороги регулярной службы на узкую тропку особых операций.
Хоть Мацумото и Сакай в тексте выглядят как аморфный «научный отдел», оба возглавляют отдельные группы: Сакай глава «Научной аналитики», они отвечают за теоретическую базу; Мацумото глава «Биологических исследований», они занимаются «проблемами» с живой силой. Их группы практически слились в одну из-за особенностей природы химер — не совсем органических, но и не совсем искусственных.
Легкость, с которой Кроули получил место в Институте, также основана на том, что с началом кризиса военную часть реформировали. В Институте появились отделы прикрытия и охранения — за организацией следил Кусанаги. Вручить одному человеку немного полномочий для расследования было ничем по сравнению с тоннами материалов и сотнями сотрудников, которые Кусанаги пропустил через Институт в последний месяц.
Когда Сакай работал под началом Скарлета, он быстро понял, что явившийся из ниоткуда гений имеет знания далеко за гранью конвенционной науки. Он никогда не сталкивался с этими знаниями сам, но как только стало ясно, что туман останется непроницаемой преградой, он отбросил свои убеждения на счёт логики и познаваемого мира и положился на то, что старался игнорировать — интуицию.