Лишний свиток
Шрифт:
— И чему я научусь? И за сколько?
— Ну мелочи типа огненный стрелы или огненного касания — за час. Для демонстрации торгашу — хватит. А наглости и ехидства в тебе хватает на архимага: настоящий данмер.
— Вот просто — взять и колдовать? — усомнился я.
— А чего сложного? — пожал плечами умертвий.
И стали мы пробовать. И, к моему изумлению, у меня стало получаться. А главное — я, блин, понял, что это за ихняя магия.
Так вот, маг не магичит. Как это ни парадоксально звучит, но именно так. У души есть связь с обливионом, а в этом самом обливионе есть планы.
С другой стороны, по смыслу и в плане простейших проявлений — довольно просто. Хотя и я охренительно умный, с богатым воображением и вообще — красавчик, хоть и черножопый. Это призрачный череп нехотя признавал.
Но при этом — я учился в магию огня, с планом которой у данмеров врождённая связь, это раз. Стрела — ну ерунда, по большому счёту: представить плазменную струю, удерживаемую магией, или там руки, покрытые пламенем.
А вот серьезная магия требует либо знаний кучи всего — тогда можно колдовать на воле и желании. Или зания кучи магических закорючек и заклинаний, этаких шаблонов.
При этом, нужна ещё сила воли. Которая не игровая, а реальная характеристика. И план, с которого магичат, и Нирн, сопротивляются мощным и сложным колдунствам. Не «откат» какой-то, а именно сопротивление. Которое продавливается (или не продавливается, если кишка тонка) волей заклинателя.
В общем, по щелчку пальцев архимагом-нагибатором я не стану. Что и логично, в общем-то. Но минимальные проявления колдовства (а если разобраться, то вся магия выходит именно колдовством, выдергиванием и структурированием проявлений из соответствующих планов) мне вполне доступны. И часа для отработки хватило.
Конечно, была ещё масса вопросов, но Анас на них просто отказался отвечать, приводя вполне понятные резоны:
— День близится к концу. Хуул… не знаю, я не бывал на Морровинде очень давно. Но, судя по мне известному — нищий посёлок, трущобы. Считается территорией Великого Дома Редоран, но от дома здесь представительство, с полутора данмерами, хихихи, — выдал дух.
— Чего ржём? — полюбопытствовал я.
— Да выражение хорошее, «полтора разумного».
— Что да, то да, — признал я. — Так, ну ладно, мы в каких-то трущобах. И к чему такая спешка?
— Продать кольцо или серьгу, — стал загибать костяшки пальцев дух. — Устроиться в гостинице. В ней же найти караванщика, идущего в городок с магической гидьдией. На задержки нет времени и средств, ночевать под открытым небом — не стоит. И я скоро не смогу с тобой взаимодействовать.
— Это чего это? — возмутился я.
— А того это! Это, — потыкал он в призрачный скелет, — не я. А созданная тобой проекция, вид. А ты слабый маг. Или ты не чувствуешь?
— Ну, башка немного побаливает, — признал я.
— Самоубийца, — выдал призрак. — В общем, сам справишься. Должен. До завтра меня не воплощай! И так
— Разберусь, куда деваться, — признал я.
На этом дух развеялся. А у меня, блин, даже времени, выходит, нет, на порелаксировать, на подумать. Ответов я, конечно, получил дохренища. И вообще мне с некрохрычом повезло, тут без вариантов. Но ответы порождают новые вопросы, а предстоящие операции меня… да не пугают. Надо делать, окончательно решил я, потопав в недра Хуула.
3. Трактирная драка
После исчезновения Анаса я несколько мнительно вчувствовался в головную боль. Его «самоубийца» мне как-то не понравилось. Только я, понимаешь, «вот и стал я магом» — а тут, блин, инсульт миосульта какой-нибудь. Причём ладно бы — за дело, так просто из-за трепотни дохлого некрохрыча, который, вообще-то, должен меня беречь! И ладно магия — я даже не испытал в деле агрегат чёрного цвета. Не то что вот прям жить без этого не могу, но интересно, он от нормального в деле отличается только цветом? Обидно будет помереть, не проведя натурные испытания, хмыкнул я.
Но головная боль довольно быстро проходила, так что я решил считать некрохрыча тем, кем он и является: старым дохлым ворчуном и ругателем. Но поберечься всё равно не помешает.
После этих рассуждений, силой воли (чуть ли не магической характеристикой) заткнул дурацкие мысли, копошащиеся и подпрыгивающие в черепушке, и двинул на поиски хижины «с монетами на вывеске».
Самое занятное, что после пары рядов домов каменного, явно имперского вида, и вправду начались какие-то развалины и хижины из говна и палок. Понятие «улица» отсутствовало как класс: поросшая травой (если повезёт) раскисшая земля, на которой вразнобой торчали халупы.
И основным населением явно были не данмеры: хозяева шатающихся под ветром «хором» были бедно-штопано, с дырами, одеты. И, в основном — зверочеловеками. Каджитами этими и аргонианами. Потом по количеству — люди и ушастые, в паритете примерно. А гордых чёрных рож в рванье было маловато.
При этом, трущобная архитектура позволяла насладиться всем видом этого захолустья без препятствий.
И в примерном «центре» лачуг располагался довольно странный домишко. Странный, конечно, если не вспоминать полузабытые картинки из игрушки. А если вспоминать — то логичный, хотя не столь «пиксельно гранёный». Даже не знаю, с чего бы это.
А был домишко, метров пяти высотой, этаким расплющенным четверть овалом: половина его как бы была (а может, и была, из снаружи не поймёшь) под землёй. Половина — как бы обрублена, ну и вот стоит такой желтоватый, с искрой в заходящем солнце, четвертьсфер. Обрубленная морда этого четвертьсфера оканчивалась полукруглой дверью-воротами, вынесенной вперёд, от которого расходились арки-тамбуры, гранёно расширяющиеся. Вообще — возникало ощущение членогого, то есть членистоногого, высунувшего морду из овального панциря. Такое, в общем, странное, но интересное строение. Видно, резиденция этого Дома Редоран, который «на всё забил».