Лишний свиток
Шрифт:
Подождал я несколько секунд, хлебнул зелья — отток обливионщины действительно был сильным, тяжеловато. Прицелился между деревьями, кинул пару заклятий. Маги дёрнулись, но пара болтов их дёрганье прервало, а я телепортировал на полянку, с искренним интересом — а не пролюблю ли я души? Но, как оказалось, расстояние не имело значения, и оно сокращалось между захваченным даже в телепортационном пространстве.
— Отреагировали? — отмыслил я Анасу уже на полянке.
— Нет, но пару призраков развеяли: ловкие, сволочи. А так — меня матерят, — хмыкнул некрохрыч.
— Ну и зашибись, — заключил я.
Ещё пару раз я действовал из засады, подсократив
Пожидевшие бандитские ряды ликовали сократившемуся поголовью призраков недолго. Я, объятый разрядами электричества, добавил их веселью некоторую хореографию, начав последовательно накладывать «захват души» и пристреливать выгнутых разрядами бандюг.
— Три с лишним десятка, — вслух озвучил я подетевшему Анасу. — Это мы удачно поохотились, — радовался я.
— Да, недурно, — чопорно кивнула мертвечина, но мимикой проявила, что, в общем, тоже довольна.
— Храни вас Альмсиви, господин некромант! — раздался вопль от телеги.
— Йепануться, — ударился я челодланью.
— И не говори, — из-под неё же ответил Анас.
— Сделайте великое благо, выслушайте нижайшую просьбу! — голосила голова, высунувшаяся из окна телеги.
Данмерская такая голова, средних лет. Видимо, владелец этого дома на колёсах.
— Выслушаем?
— А оно нам надо? — резонно уточнил Анас.
— Не особо, — признал я. — Но не бросать же… сразу, — широко улыбнулся я.
— Награда? Вроде в деньгах не нуждаемся, хотя и лишними не будут.
— Ну, в общем, выслушаем, — кивнули мы друг другу.
И потопали к телеге, на тему — что «именем Альмсиви» хочет сообщить «благословенному некроманту» этот тип.
38. Купеческая дочка
Морда тележная, по мере нашего приближения, в окошке телеги скрылась, а магическая защита через считанные секунды исчезла. А вот сама телега была довольно занятной, причём не только стильными украшениями в виде торчащих дротиков. Во-первых: практически двухэтажная, шестиколёсная. В принципе — домик на колёсах, как он есть, исполненный из нашенских древогрибов (судя по колёру) и бронзы. Правда, выполненный не в обтекаемо-данмерском, а скорее имперском стиле. Во-вторых, была это, с точки зрения мага, не телега, а зачарованный артефакт. Большую часть зачарований я просто не узнавал, особенно с расстояния, но скорее всего — бытовые всякие и прочее подобное.
В общем — богатая телега, сама по себе представляющая немалую ценность, не говоря о её возможной начинке. В ней, как и шелестел некрохрыч, была пятёрка живых, одна из которых суетливо металась по тележным недрам, а четыре сгрудились чуть ли не в обнимку.
А по мере нашего приближения метун по телеге вымелся из транспорта нам навстречу. И был он явным купцом, причём одетым по текущей сиродильской моде, то есть как пидарок времён ренессанса.
То есть, сами по себе дутые короткие штанишки, колготы, тапки с люто загнутыми носами и прочая атрибутика — довольно придурошная сама по себе, родившаяся из дикого смешения стилей и утраты собственного, не без помощи жрецов. Ну, как я понимаю, хотя вроде бы на Земле и польза от этих клоунских нарядов была — блохи там на пол падали, а не в тарелку. Благовоний в дутые рукава-штанины можно много напихать и мыться ещё реже.
Но в Нирне такая мода
Но пидорковый вид данмеру средних лет придавал не столько сам наряд, сколько сочетание данмерской физиологии и наряд. Мы, блин, тощие! Даже самый перекаченный данмер — дохляк в плане объёмов по сравнению с самым стройным человеком любых сортов. Даже другие меры, не обладающие избытками жиров, по сравнению с расово-черножопыми — пухлики. И вот колготочки в обтяжку на тощих ножках, ручки, торчащие из дутых наплечников. Да, блин, раскидистый берет, спущенный на одно ухо: у нас ухи, как бы, тоже раскидистые! И торчало это ухо, горбя берет и превращая головной убор в кривой кандибобер.
Но все бохатое, ярко-попугайских цветов, с финтифлюшками и золотишком в каменьях… В общем, в первый момент вместо благодарности я получил от спасённого травму средней тяжести в самый эстетизм.
Некрохрыч, закалённый смертью (и, подозреваю — скампами), столь сильно травмирован не был, просто приподнял бровь и взирал на спасённого то ли как на шалка, то ли на идиота. Впрочем, в оценочной шкале Анаса, данмеров (да и меня, в общем) ценность этих двух биологических объектов была примерно наравне.
— Почтенный и уважаемый некромант, я… — зачастило это недоразумение.
— Я — не некромант, — решил расставить я все точки над «ё» сразу.
А то начнут слухи распускать и прочее. В принципе — не страшно. Некрохрыч протоплазму рвёт, что ежели через него — чёрта с два кто что узнает, что, кстати, довольно удобно и перспективно, невзирая на мероедские потери энергии при передаче.
Но дело в том, что ряд индивидов различной неуважаемости, от поклонников Азуры и Меридии до Ординаторов и простых ве-е-е-рующих — могут не заморочиться проверкой. А попробовать стукнуть втихаря чем-нибудь тяжёлым, причём даже очень неудачно. В смысле, попасть по мне. Так что лучше славу некроманта, вне зависимости от благословлённости, не заводить.
— Аааа? — проблеял спасённый, пуча глаза.
— Маг Гильдии, — потыкал я в брошь, для слепошарых и береткой по глазам прихлопнутых.
— Ага. Аааа? — продолжил упражняться в криптословии дядька.
— Иллюзии. Магическая проекция, — тыкнул я в Анаса, после чего возмутился. — Я ещё и отчитываться перед тобой должен?!
— Не должны, ваше магичество, конечно, не должны! — всполошился недопострадавший. — Позвольте представится: Эрер Гулс, скромный купец под сенью Великого Дома Хаалу.
— Рарил Фир, Магическая Гильдия Морровинда, — кратко представился я.
— Ааа…
— Бэээ! — возмутилась моя информированность, посвящённая в тайну не только второй, но и третьей и даже четвёртой буквы алфавита. — Давай, Эрер, говори, чем меня хочешь вознаградить за неоценимую помощь в сохранении своей жизни и имущества, давай это сюда — и я пошёл. Время вечернее, у меня дел невпроворот.
Выдавая этот куртуазный спич, я любовался выглянувшими в окна дома-телеги женскими мордашками: пара данмерок, постарше и помладше, похожи друг на друга, скорее всего — мать и дочь. И пара человечек средних лет нечёткой расовой принадлежности, то ли служанки, то ли рабыни.