Лишний свиток
Шрифт:
Не, ну серьёзно: «приемлемо»! Совсем девчонка озверела. Если что — переберусь в другой городок, да ту же Кальдеру. Некрохрычу, конечно, городок не очень понравился. Да и резоны «против» он аргументированные приводил: место, где милые разумные данмеры, да ещё из не менее милых объединений, которые Великие Дома, устраивают шпионски-диверсионные танцы с кинжалами и магией… Мягко говоря, не самое лучшее для спокойного постижения искусств колдунства всяческого. Там что-то вроде «тренировочного лагеря на
Но отделения Гильдии есть ещё много где на Вварденфелле. А приемлять моё замечательноё фамилиё — хамство! И за хрыча обидно: он фамилиём гордится, дохлятина антикварная.
— А? Ой, простите, — вдруг перестала хмуриться она, улыбнулась и даже «выкнула».
Хотя «выкнул», скорее, Анас. Потому как в дамерисе, точнее каймерисе… в общем, в разговорном языке множественное число обозначало именно множественное число. Даже всякие засранцы высокопоставленные не пытались усидеть тощим задом на нескольких табуретках напоказ, ну и обращались к себе на «ты».
А вежливая «множественная» форма выходила из всяких там артиклей, смысловых интонаций, растягиванию или наоборот гласных… В общем, куча всякой лингвистической фигни, которую дохлятина мне потихоньку пояснял, но сурдопереводил по моим лекалам. И, соответственно, если приветствие было в форме «дружелюбного приветствия» и на «ты», то теперешние извиняшки — уже уважительно, ну и «вы», по смыслу.
— Не очень удобно получилось, просто у Гильдии несколько напряжённые отношения с Великим Домом Телванни, — соврала она.
А врать девочка не умеет вообще: глазами вильнула, скулами и лбом потемнела, даже кончики ушей поджала. Как не данмер, а девчонка из кагала благородных девиц. Хотя чёрт знает: может, просто молодая и, соответственно, не выдержалась до типичного злоехидного данмерского уксуса.
— Это довольно известный факт, — нейтрально ответил я. — Какие-то препятствия к проверке есть? Может ваше время, раз вы предложили мне посодействовать во вступлении, имеет смысл как-то скомпенсировать? — перешёл к делу я.
— Препятствием является лишь моё исполнение обязанностей привратника, — улыбнулась она. — Но это — решаемо в ближайшие минуты. Компенсация времени — какие глупости, — отмахнулась она. — Это честь для меня!
И опять — врёт. Хотя, скорее, недоговаривает. Вот с причиной её реакции на моё имя — явно врала, а сейчас что-то скрывает. Видна разница.
Блин, а с такой мимикой и реакциями девчонке несладко живётся, наверное. Или это я такой охренительный физиономист и эмпат? Хрен знает, подозреваю — и то, и то.
— И не надо столь формально, Рарил. Я же извинилась!
— Извинения приняты, да и не на что было обижаться, Ранис.
В ответ на что девчонка заулыбалась и звонко крикнула
— Фьол! Фьол, лентяй!
Не знаю насколько лентяй, но через полминуты появился натуральный норд, с раскидистыми усами и бородой, синими глазами и устрашающей татухой во всю рожу. Балахон типа «бабкино платье» дивно подчёркивал стати этого типа.
— Ну что тебе, Ранис? — пробасил норд.
— Подмени меня, Фьол, у меня кандидат на вступление, — деловито озвучила данмерка.
— Угу, — смерил меня равнодушным взглядом Фьол. — А что мне за это будет? Может навестишь меня вечерком? — похабно улыбнулся он.
— Обойдёшься, — отрезала Ранис, но опять — лицо её выдавало.
Не в том смысле, что вот прям стремилась на нордское пихало, но ей явно было приятно проявление внимания, пусть и в такой форме. Грейнджер Скайримская, блин, мысленно хмыкнул я.
— Вот, — звякнула она о столик несколько монет.
— Нормально, — кивнул норд, прибирая денюжку к лапам.
Блин, надо будет, похоже, девчонку отблагодарить в финансовом смысле. Хоть траты скомпенсировать, даже если в гильду не вступлю. Гусары, в моей роже, денег не берут!
Тем временем Ранис извлекла из столика магическую цацку. Ну, ржать я не стал, да и в плане магического самопихала этот аксессуар использоваться явно не мог: дерево покрывал узор с шипами, скорее удобными для руки, но вот для всяких интересных мест — точно не подходил. Но форма… в общем, не заржал я при виде этого жезла только чудом.
— На волшебном посохе нехилый набалдашник, — вполголоса пробормотал я себе под нос, ведомый Ранис по лестнице вниз.
— Это жезл, Ранис, для посоха мне трудиться и трудиться. А навершие и вправду хорошо, — с улыбкой оглядела она это навершие, формой и цветом — ну ОЧЕНЬ характерное. — Это редчайшее стекло, с прожилками эбонита! — гордо заявила она.
Ну да, ебонит прям выпирает, мысленно ржал я. Впрочем, насколько я понимаю, тут минимальная обработка готового слитка, подошедшего под жезл. Но видок, конечно, хе-хе.
Под радостное ржание (хоть и мысленное) мы спустились на нижний этаж. Потолки были повыше — метра четыре, да и площадка побольше. В кадках росли не только фигусы, но и какие-то раскидистые дерева, на стенах висел не одинокий двухцветный гобелен с глазом (символом магической гилды), но и всякие там тематические картинки. Картинки повышали настроение ещё больше: там некие типы устраивали врагов повержение и творили геноцид, вот только ткачи гобеленов были щедро оделены энтузиазмом и любовью к ярким цветам. И напрочь были лишены: художественного таланта, понятия перспективы, знания пропорций человеческого тела. В общем, этакие карикатуры в кричащих тонах, забавные.