Лишняя дочь
Шрифт:
Едва расставшись с учителями, княгиня велела приготовить угощение для текинцев и в сопровождении слуги, двух фрейлин и трех охранников направилась навестить питомцев.
Лошади стояли в разных денниках, или, как здесь они назывались — стойлах, и в разных конюшнях.
Почему, Светлана не спрашивала. Она понимала, что нельзя держать жеребца рядом с кобылами, он начнет волноваться, может разбить себе ноги, лягаясь и буяня. Так что, сначала она заходила в конюшню, где стояли жеребцы, и общалась с перламутровым Фейри. Угощение и ласка неизменно перепадали и гнедому Ниязу, который узнавал девушку и неизменно
В один из таких походов она увидела Сигура. Мальчик сосредоточенно подметал пол в проходе между стойлами. Увидев княгиню, Сигур низко поклонился и отошел в сторону, пропуская процессию.
— Ты здесь весь день? — спросила его Светлана.
— Да, мистрис.
— И что ты делаешь?
— Подметаю. Помогаю чистить лошадей и отбивать стойла. Вожу на тачке навоз. Приношу воду.
— Ты такой молодец! — похвалила девушка. — Видно, что ты сильный и работы не боишься. А лошади тебе нравятся?
— Да, мистрис, конечно! — мальчик оживился. — Они такие красивые и умные! У меня дома есть свой конь!
— Здорово! Расскажешь о нем? Что он любит?
— Он теркеронец, гнедой, ему двенадцать лет, — с энтузиазмом приступил мальчик. — У него такой плавный ход, что можно читать в дороге! Он любит яблоки, и чтобы чесали холку.
— А здесь тебе какая лошадь больше всех нравится?
— Текинцы, — выдохнул мальчик. — Жеребца я только гладил по морде, мне не разрешают к нему входить, а кобыл даже выводил!
Светлана внимательно посмотрела в лицо мальчика и уточнила:
— Хотел бы такого?
— Конечно, это просто мечта! Но это не скоро будет, только когда вырасту.
— Почему же так долго? — удивилась Светлана.
— Отец не сможет купить текинца. Их не достать, да и стоят они дорого — за одного надо отдать больше, чем годовой доход с процветающего поместья. А я вырасту и найду или заработаю.
— Ничего себе! Не знала, что они такие дорогие, — отреагировала Светлана. — Но у князя теперь есть и жеребец и две кобылы. Есть надежда, что через год — полтора в Мадраскаре появятся свои текинцы. Может быть, один из них станет твоим?
— Дядя на меня сердит, — вздохнул ребенок. — Мне жеребенок точно не достанется.
— Но аргамаки мои, а не князя. Он мне их подарил. Всех троих, — улыбнулась Светлана. — Хочешь, пойдем вместе, угостим их?
— Я бы хотел, но мне нужно домести, — ответил Сигур, блестя глазами и кусая губы. — Это правда, что текинцы ваши?
— Ну, да.
— Тогда… Если я буду хорошо вести себя… Может быть, вы… — Мальчик запнулся и резко выдохнул.
Светлана терпеливо ждала.
— Если когда-нибудь родится неправильный жеребенок. Может быть, немного хромой или с плохим нравом, вы отдадите его мне? — Ребенок с замиранием сердца уставился на княгиню. — Я сам выращу его и всему обучу. И воспитаю. Я умею, правда! У меня есть собака, Почо, я вам ее покажу. Она такая умная, выучила разные трюки и хитрости, мама говорит, что с ней можно в балагане выступать. Я сам с ней занимался.
— Ну, конечно, — ответила Света, проведя по голове мальчика рукой. — Если наши кобылы подарят нам жеребят, то один будет твоим.
— А князь разрешит? — голос Сигура дрогнул.
— Текинцы — мои, — мягко повторила
— Спасибо, мистрис! Я мигом! — Сигур схватил метлу и с таким энтузиазмом принялся ею орудовать, что княгиня поспешила выйти наружу.
С того дня у них сложился негласный ритуал.
Княгиня приходила в конюшни, Сигур встречал ее, и торжественно нес за ней блюдо с угощением для лошадей. А потом они кормили коней и обменивались впечатлениями об их характере, экстерьере, привычках и пристрастиях.
Рагнару, конечно же, сразу доложили об этих встречах — старший конюх переживал, что мальчик некоторое время отлынивает от работы, а ведь ему поручили следить, чтобы наказание не было формальным.
— Оставь, — приказал князь. — Не мешай им общаться. И пока Ее Светлость не уйдет, не смей дергать его и отправлять работать.
Ночи князя и княгини были полны нежности и чувственных удовольствий.
Светлана, что называется, распробовала и охотно откликалась на приглашения мужа. Хотя ей очень нравился финал, все-таки, бОльшее удовольствие она получала именно от прелюдии — от тихих прикосновений, горячего шепота, нежных поцелуев. Везде, где хотел князь. Ее тело, казалось, было диковинным инструментом, а Рагнар — искусным музыкантом. Задевая разные точки, поглаживая, лаская, целуя и шепча милые глупости, он заставлял ее тело трепетать, гореть, плавиться, взлетать и рассыпаться на тысячи радужных брызг.
С горечью вспоминала она Виктора — это сколько времени она потеряла, привыкнув просто терпеть, ожидая, когда мужчина получит свое и оставит ее в покое?
Все чаще и чаще ей приходил в голову сон, в котором ее прежнее тело лежало в реанимации.
Неужели, она там еще жива? Что случилось с ее беременностью? А с квартирой? Неужели, «любящие» родственники все-таки добрались до бабы Олиного наследства? Обидно, если так. Вот бы хоть одним глазком взглянуть, что там происходит!
Хотя бы, понаблюдать, что делает мать. Просто послушать и посмотреть…
Светлана не успела додумать мысль, как почувствовала, что погружается куда-то и вдруг перед глазами открылась картина.
Господи, как на подпольном киносеансе, на просмотре запрещенного фильма», — ошарашено подумала Света, жадно вглядываясь в картинку. А когда пошел и звук!!!
— Ничего нельзя сделать, я уже пыталась, — раздраженно говорила кому-то мать, — нервно сжимая сотовый. — Она живая, понимаешь? И беременная, к тому же! Да, в коме. Да, не выходит из нее. Но живая, и беременность не прерывается, ребенок растет! Врачи категорически отказались отключить аппараты. Да, давала денег. Да, пыталась найти, но никто не согласился. А теперь меня вообще запретили пускать к ней в палату! Что ты орешь, я-то причем? Знаю, что она так годами может лежать, но мы ничего не можем поделать. Да, придется ждать. Может быть, она сама окочурится. Если дотянет до родов и ребенок родится жизнеспособный? О, с этим будет просто — я, как мать и бабушка, оформлю опекунство на ребенка, а там разберемся. Они не были расписаны с отцом, он ребенку никто. Не думаю, что она очнется после родов, скорее всего, она их не переживет. Ладно, посмотрим.