Лишняя дочь
Шрифт:
— Да иду я, иду, — странно было смотреть на себя со стороны.
Девушка поднялась, накинула халат и на секунду замерла, положив руку на выступающий животик, ласково провела и улыбнулась.
Соседка, перекатываясь, как уточка, уже спешила на выход, на ходу подгоняя:
— Давай, давай, догоняй!
— Тебе бы только поесть, — фыркнула «Светлана» и, вдруг, замерла, глядя на Свету-Алану, потом встряхнулась и вышла из палаты.
Княгиня скользнула за ней следом, проводила до небольшой столовой, послушала разговоры будущих мамочек и поняла, что это
Неужели, с её малышом плохо?
– Егорьева, — заглянула санитарка. — Там опять эта пришла.
— На фиг! — меланхолично отрезала беременная. — Маршрут я ей еще в первый раз популярно объяснила, пусть валит. Екатерина Сергеевна, не принимайте у нее ничего, все равно на выброс, только бегать зря.
— Не могу не принимать! Пожалуется.
— Тогда принимайте и сами куда-нибудь девайте, — решила Света. — Все равно я у этой и нитки не возьму.
— Да, ладно, Свет, — примиряюще проговорила та самая кругленькая соседка. — Все-таки, мать. Раскаивается, переживает!
— Мать???! Матери не бросают ребенка на бабушек, в моем случае, вообще, на прабабушку! Матери не пытаются отнять у своего ребенка единственное жилье и матери не требуют отключить аппаратуру, надеясь скорее похоронить дочь и прибрать к рукам квартиру!
Будущие мамочки притихли — историю Светиной комы знали все. Как и то, что ее родительница с первого дня оббивала пороги, требуя, чтобы дочь отключили от аппарата.
— Она же умерла! Она — овощ, растение! — заламывала руки женщина. — Моя дочь не заслужила таких мучений!
На ответы врачей, что женщина не умерла, что организм в порядке, просто спит, тем более, нормально протекает беременность, что отключить в этом случае аппараты — это убить две жизни — женщина продолжала твердить, что она мать и только ей решать, что делать дальше с телом ее дочери.
Совершенно дикая история и дикие отношения.
Светлана-Алана переступила, не сводя взгляда с себя прежней, и нынешняя Света резко развернулась и посмотрела прямо на нее.
— Что-то мне в туалет захотелось, — громко заявила Света 2 и мотнула головой, будто приглашала за собой.
— Ой, это да, — поддержала соседка. — Это ребенок на мочевой давит, я тоже все время бегаю.
Света-Алана, как завороженная, пошла за собой прежней, зашла в туалет, поморщилась — отвыкла она уже от общих мест пользования.
— Пришла убедиться? — заговорила Света-Риная. — Все в порядке с нами. Ох, и чумовой мир, если бы не твои воспоминания, в жизни бы не поверила, что такое может быть.
Светлана попыталась ответить, но ни звука не получилось.
— Мысленно говори, — объяснила Риная. — Ты не душой здесь, я тебя не вижу, но отчетливо ощущаю.
Светлана попробовала напрячься и произнесла: «Как ты? Как ребенок? Почему на сохранении»?
— О! — вслух ответила Риная. — Заработало! Нормально я. Врачи утомили, но проверили от и до — здорова. Ребенок, — Риная положила руку на живот и заулыбалась, — тоже в порядке. Тьфу, тьфу, тьфу! На сохранении временно, неделю уже отлежала, дня через три
«Ты так говоришь, будто всю жизнь в Бирюлево прожила».
— Твои воспоминания, плюс соседки рта не закрывают, телевизор и погружение в среду, — пожала плечами Риная. — Вживаюсь. У меня большие планы на новую жизнь.
«Почему я говорю мысленно, а ты — вслух»?
— Потому что я не могу отвечать мысленно. Вернее, могу, но ты не услышишь. Так думаю, когда ты переносила мою душу, то перенапряглась и больше не можешь переместиться напрямую. Не знаю, временно или навсегда, узнаем это позже. А сейчас, видимо, в Мадраскаре ты спишь. Жаль, что я так и не видела, как ты сейчас выглядишь, ну, да ладно. Что еще — мамашу нашу я послала. Рвется на встречу, никакого инстинкта самосохранения.
«Риная, в моем мире нельзя убивать и калечить, посадят, малыша отнимут», — испугалась Света.
— Я и не собираюсь. Так, попугаю, если слова не дойдут. И зови меня Светлана. Риная умерла. В общем, все у нас хорошо. Малыш растет, шевелится, — женщина опять положила руку на живот и замерла, прислушиваясь.
«Ты можешь использовать магию»?
— Не могу сказать, что это магия, задумчиво ответила Риная. — Вот тебя ощущаю и слышу твой голос в голове, но не вижу. Может быть, мы связаны из-за переноса, поэтому я тебя ощущаю и слышу, а, может быть, это магия местная.
«Еще узнать хотела, Виктор не появлялся»?
— Нет, не было. Только наша мамаша ломится, на что-то надеется. Ладно, я назад, есть хочется, там остынет все, пока я тут разговоры разговариваю. Залетай проведать, как соскучишься.
Светлану закрутило, и она проснулась.
Та же спальня, за окном сумерки.
Получается, она во сне каким-то образом перенеслась в Москву и видела Ринаю и не только видела, но и разговаривала?
С ними все в порядке, это такое счастье!!! И как-то Риная слишком быстро адаптировалась, будто всегда там жила — речь, поведение. Впрочем, может быть, это воспоминания Светы, ведь она все подряд передала, практически, всю свою прошлую жизнь. Ну и память тела? В любом случае, у ее прежнего тела, души Ринаи и малыша все в порядке — это самое главное. И если ее способность не восстановится, может быть, она сможет хотя бы во сне бывать в Москве и узнавать, как там дела? Ей очень хотелось бы видеть, кто родится, и как будет расти ее — уже не ее, но все равно родной — ребенок.
Подняла голову — ничего не болит, и голова уже не кружится. Попробовала встать — более-менее.
— Нам надо осмотреть мистрис, — голоса за дверями.
Что ж это такое? Не спальня, а проходной двор!
Светлана еле успела вернуться в кровать и укрыться.
В комнату вошли Первый и Второй.
— Мистрис, мы волновались!
— Со мной все в порядке, — ответила Света. — Переволновалась на казни и упала в обморок.
Жрецы переглянулись и дружно уставились на служанок, вошедших вместе с ними.