Лишняя дочь
Шрифт:
— Хорошо. Я правильно понимаю, что на людях обязана всегда держать лицо, не высказывать недовольства, не перечить и слушаться? А наедине? Мне позволено высказываться или жаловаться? Могу я ждать верности и внимания или моя роль будет заключаться в кукле на людях и молчаливой грелки ночью? И еще — чем мне заниматься? Шить-вышивать не люблю. Сидеть в покоях и накидки примерять?
— На людях ты — княгиня, которая слушается мужа, почитает его и ведет себя, как примерная и послушная жена. Наедине можешь высказывать претензии, выдвигать требования и капризничать, но последнее, все-таки, лучше в умеренных дозах. Я хотел бы в твоем обществе
— А если я не смогу забеременеть? — Светлана вспомнила о «антидетине» на год, гадая, как муж воспримет, если ему рассказать. — Твоя первая жена умерла от родов, мне не хотелось бы повторить ее судьбу.
— Не повторишь, — твердо ответил Рагнар. — не допущу. С беременностью спешить не будем, тебе всего семнадцать, подождем твоего совершеннолетия. А за этот год ты как раз и ко мне привыкнешь и вести себя, как положено княгине, научишься.
Света поерзала, расправляя затекшие руки, попутно отметив, что двигаться проще и спина не обжигает болью — неужели, все на самом деле заживает?!
— Хорошо, я попробую.
— Нам давно надо было поговорить, — вздохнул Рагнар. — Прежде чем что-то сделать — спроси меня. Если есть вопросы — не придумывай сама ответы, спроси меня. Если я огорчил — не принимай решение, сначала выскажи претензии мне. Наедине! Еще — доверять ты можешь только мне, Сияну и советнику Никодию. Через несколько дней ты познакомишься с моим зятем, мужем сестры, потом и с сестрой и матерью. Они — мои родные, но отныне моя семья — это только ты и наши будущие дети. Повторяю — доверяешь ты только мне, Сияну и Никодию. Слушаешься только меня, Сияна и Никодия. Все остальные, что бы ни сказали, что бы ни просили или на что бы ни склоняли — сначала рассказываешь мне, а я говорю, что делать или не делать.
Светлана ошарашено кивнула.
– Тебе положена свита из молодых, незамужних и знатных девушек. Присматривайся к дочерям аристократов, через чьи поместья и замки мы будем проезжать, если кто-то понравится, говори Никодию, он и Сиян теперь всегда будут поблизости. Ешь и пей только то, что тебе принесут твои служанки, ни у кого не бери никаких украшений, цветов, подарков. Если кто-то хочет одарить княгиню, он передаст дары охране, их проверят маги и только тогда передадут тебе.
— Такие предосторожности, — пробормотала Светлана. — Есть причины?
— Народ Мадраскара не может сознательно вредить князю и княгине, магия этого не допустит. Но это не касается высшей аристократии и иноземцев. Я не уверен, что кто-то захочет лишить меня княгини и наследников, но береженого и Триединый бережет. Надеюсь, ты все поняла?
— Конечно! Я у меня — самое ценное, — серьезно ответила Светлана. — Поэтому постараюсь жить долго и, по возможности, без неприятных приключений.
— Умница, — князь кивнул, встал и направился к выходу. — Обедаем вместе.
Разговор с женой оставил двоякое чувство. С одной стороны, он доволен, что княгиня не истерила, не возмущалась, а спокойно все выслушала и приняла к сведению. С другой стороны, веры, что жена
Еще одна мысль ковыряла и не давала покоя вот уже несколько дней. Обдумывая ее так и этак, Рагнар принял решение.
— Никодий, я изменяю порядок наследования, — дождавшись, когда советник сядет, приступил князь. — В данный момент моим наследником считается Критен. Не хочу сказать, что это может давать надежду его родителям, но и пренебрегать этим не могу.
— Да, это разумный шаг. Чтобы жизнь была долгой, полезно, если нет никого, кто выигрывал бы от смерти, — поддержал Никодий.
— Тоже так подумал. Значит, сделаем так — если у меня не родится ребенок или, упаси Триединый, не доживет до совершеннолетия и вступления на княжение, то власть передается в руки Верховного жреца Триединого. Выборы следующего князя произойдут в Главном Храме Триединого на сороковой день после похорон. Выбор сделает сам Триединый: претенденты по очереди наденут это кольцо. На чьем пальце оно задержится, тот и станет следующим князем, — Рагнар поднял правую руку, демонстрируя магический перстень, передаваемый от князя к князю.
— Это очень мудрое решение! Ведь когда детей несколько, именно перстень выбирает из них наследника, — поддержал советник. — Составить указ и разослать его вестниками?
— Да, напиши, я подпишу, скреплю магией и будешь рассылать.
Рагнар проводил взглядом Никодия и удовлетворенно хмыкнул — виноваты родственники или нет, но после этого указа, смысла изводить княгиню ни у кого не будет.
Подкупить Триединого или магический перстень невозможно, это всем известно, так что, даст Триединый, больше трагических происшествий в правящей семье Мадраскара не произойдет.
Продуктивное у него сегодня утро, что значит, хорошо выспался!
Но есть еще одно дело, которое больше не надо откладывать — разговор с Лианой. Кормилицу он оставит напоследок.
— Пригласите Сияна, пусть захватит нейтрализатор молчальника! — крикнул князь.
Муж вышел, проблемы остались.
Светлана вспоминала, что читала про средневековье, и получалось, что перспективы у нее весьма так себе.
Да, князь идет ей навстречу, дает послабления, хотя бы и наедине, но в целом и общем для нее все по-прежнему печально. Любая ошибка или нарушение — ее накажут. Еще раз испытать на себе справедливость магического палача Свете совсем не хотелось, а то, что она будет совершать ошибки, сомнению не подлежало. Как бы она ни старалась, пройдет еще немало времени, пока она запомнит, что она себе не принадлежит и научится жить с оглядкой.
И от Рагнара требовать больше невозможно — он такой, не потому, что сам по себе сатрап, а потому, что здесь вообще такой уклад и воспитание. У всех мужчин, поэтому найти другого с цивилизованным отношением к женщине, не получится. Не вывели еще таких. Мужчин всё и так устраивает, а женщины ничего другого не видели и считают, что иначе и быть не может.
Хорошо она попала. Качественно.
Изменить порядок в государстве — утопия. Перевоспитать мужа — утопия в квадрате. Бежать — несусветная глупость. Во-первых, поймают, и «здравствуй, плеть»! Во-вторых, княгиней она имеет больше прав и лучшую жизнь, чем у любого другого местного мужчины. Остается или смириться и приспосабливаться или… Жрецы Триединого! Черт, с этими событиями совсем забыла — у нее же дар есть!