Лишняя невеста, или Отбор в Академии Драконов
Шрифт:
– Что стряслось?
– встревоженно спросил брат, пока я падал в кресло.
– Ты выглядишь так, словно только что принес кого-то в жертву!
– Я пришел принести в жертву твои нервы. Свои я уже принес, - мрачно отозвался я, лениво поднимая взгляд на брата.
– Ситуация такая… Ко мне приехала распорядительница отбора. Нет, ну как девушка она показалась мне довольно странной. Я, помня про Искадора, решил понаблюдать за ней…
– Так, - кивнул Кас, присаживаясь во второе кресло.
Кас слушал внимательно. На его лице читалось то изумление, то недоверие, а закончилось все тем, что Кас просто
– Погоди… Ты хочешь сказать, что тебя, темного мага приворожила какая-то ведьма?
– выдал брат, утерев слезы от смеха.
– Серьезно? Ты сейчас не шутишь?
– С чего это я бы стал шутить?
– мрачно выдохнул я, видя, как Кас прячет улыбку. Он уже понимал, что дело серьезное.
– И как ты не заметил чар?
– с удивлением спросил брат, глядя на меня внимательным взглядом.
– Они нарастали постепенно. Поначалу был легкий интерес, который я списал на то, что никогда не видел женщину - распорядителя. Потом она примерила проклятое кольцо. И мне пришлось перетащить ее в свои покои…
Я отдышался, еще до конца не понимая, как мне удалось сдержаться.
– … чтобы она была под постоянным наблюдением, - продолжал я, сжимая ручку кресла.
– Потом, жалость и желание защитить.Я думал, что это чувство вины. Кольцо ей подкинула Ириска, приревновав.
– Кстати, как она?
– спросил Кас, а я усмехнулся.
– Отжимает конфеты у студентов. Носится по коридору, - заметил я.
– Ты сейчас серьезно? А вдруг у кого-то сердце слабое?
– спросил Кас, видимо, примеряя это на свою Академию.
– У кого сердце слабое, тем не место в инквизиции, - заметил я, делая глубокий вдох.
– Или что? Пусть они живут и дальше с мыслью, что темный маг выглядит, как страшный бородатый мужик, трясущийся над книгами с гадким смехом?
– Ну, у тебя смех не лучше, - заметил Кас.
– Ты хоть при девушках не смейся, иначе отбор закончится.
– Думаешь, разбегуться?
– усмехнулся я.
– Наоборот, - усмехнулся брат.
– Так, что там с той девушкой, которая тебя приворожила?
– Заметь, Ириска чувствовала, что что-то не так! Но я был занят искадоровцами, проклятым кольцом и отбором. А потом я почувствовал, что не могу не думать о ней. Причем, так быстро… Немного позже, я понимал, что если сейчас не возьму ее, я не успокоюсь… Или она или моя, или я сожгу ее! Испепелю… - сглотнул я, сжимая кулак.
Кас побледнел, глядя на меня странным взглядом.
– Ого, - произнес брат, поднимая брови.
– Как все запущено, Яр… Ну хорошо, вот скажи мне, если я сниму с тебя чары… Ну, вдруг получится, ты ее убьешь?
– Как и любого темного мага, - произнес я твердо.
– Приворот - это такая же темная магия. Он убивает волю человека, навязывает ему чужие желания, контролирует его поступки. Она ничем не лучше чар управления сознанием. А иногда даже страшнее. Так что, да.
– Погоди, погоди, - остановил меня Кас, а я просто откинул голову в кресле. В голосе брата слышалась тревога.
– Он хоть живая там?
– Живая, - буркнул я.
– Спит себе, как не в чем не бывало. В моей кровати.
– И ты не…?
– брат многозначительно поднял брови, намекая на то, что он опоздал.
– Я похож на чудовище?
– резко перебил
– Сейчас ты похож на тех, на кого ты охотишься, - усмехнулся брат, подходя к шкафчику. Он поставил на стол несколько склянок. Послышалось журчание, а я облизал губы. Хочу, чтобы кровь перестала закипать при мысли о ней.
– Пей, - подтолкнул ко мне кубок Кас. Я отлип от спинки, глядя на хрустальную склянку с очередным зельем, которые брат готовил сам.
Я взял кубок в руку и залпом выпил, поморщившись от вкуса чужой магии. Зелье отдавало травами и темными чарами, но я был согласен на все, лишь бы забыть о ней.
– Я с тобой за компанию, - заметил Кас, сглатывая. Он задумался, наливая кубок себе.
– Все катится в пропасть, - процедил я, ожидая облегчения. Может, хоть зелье брата сумеет погасить во мне пламя.
– И отбор, и невеста… И корона императора!
Кас осушил свой кубок, наливая мне снова. Вкус чужой магии на губах снова заставил поморщиться.
– Ну, на корону я не сильно рассчитываю, - заметил Кас, задумчиво.
– На нее рассчитывает только Себастьян.
– Кас, ты чего?
– спросил я, видя, как брат задумчиво усмехнулся.
– Выбирая между короной, которую мне принесет нелюбимая жена, которая угодила богине, родителям и всем-всем-всем и пусть коротким, но счастьем с любимой женщиной, я выбрал бы второе, - произнес брат.
– А как же драконья сущность?
– спросил я, поставив кубок на ручку кресла.
– Но ведь отборы для того и созданы, чтобы угодить богине, не так ли?
– Но отец любит мать, - спорил Кас.
– И это не мешает ему быть императором,- заметил я.
– Да но, такое бывает редко, - отмахнулся Кас.
– А ты-то чего раскис?
– спросил я, надеясь, что меня все же отпустит.
– Да так, задумался, - с улыбкой произнес Кассиодор.
– Знаешь, я допустил огромную ошибку… Я попросил одну девушку помочь мне с отбором. Мне хотелось бы знать, что думают обо мне кандидатки. Не хотелось бы попасть в глупую ситуацию, когда вот она, победительница стоит, и такая: “Меняю принца на желание!”. И тут ничего не поделаешь. А Себастьян считает, что любовь на отборе не нужна…
Брат погладил кубок, снова задумавшись.
– Он считает, что это - лишнее, - задумчиво произнес Кас.
– И я попросил одну девушку мне помочь… А она в меня влюбилась! Понимаешь, она согласилась на участие в отборе только потому, что я попросил… У нее нет ни платья, ничего у нее нет, короче! И … с платьем мы не успели. Себастьян начал отбор раньше, чем я успел принести ей платье.
Кас осушил свой кубок, опустив голову. Кас всегда был спокоен. Это был единственный брат, которому я мог доверять. Мне казалось, что он - океан спокойствия. И ничто не способно вывести его из себя. Только ему удавалось погасить мой гнев, а потом, сидя в кресле, успокоившись и взяв внутреннее пламя под контроль, я понимал, что Кас был прав. Он был философом, часто рассуждал о стихиях и характере. “Яр, это ерунда. Просто не обращай внимания…”. Меня словно обволакивала вода, пытаясь приглушить пламя. Он плыл по течению. Никогда не воспринимал проблемы близко к сердцу, чем бесил неимоверно. Но я знал, что однажды океан его спокойствия заштормит. И сейчас я видел затишье перед штормом.