Лишняя в его доме
Шрифт:
— Твой дом здесь, Эльдар, — гневно. Мне не нравится тон мамы.
— Это дом отца, я со своей семьей собираюсь жить отдельно, — с нажимом.
— Ты собираешься забрать у нас Аяну? — возмущенно. Я не имею права навязать Диане дочь от другой женщины, я могу лишь надеяться, что когда-нибудь она примет ее и хоть немного полюбит.
— Я не собираюсь забирать у вас внучку, но как только решу все проблемы, собираюсь сам растить и воспитывать дочь, а вы сможете ее навещать в любое время, забирать на выходных…
— Эльдар, ты серьезно думаешь, что твоя жена примет Аяну? — не дает
— Диана моя жена, все вопросы я буду решать с ней. Никаких комментариев, оценок, предположений я не желаю слышать. Если замечу или услышу, что ты обижаешь мою жену, мы отдалимся еще больше, мама, — выдавливаю последнее слово. — Диана — моя семья, я требую к ней уважения.
— Эльдар, ты не понимаешь… — фальцетом. Обычно она более сдержанна. В браке с отцом научилась прятать эмоции, но сегодня не получается.
— Это ты не понимаешь, — перебиваю маму. — Если придется выбирать… выбор будет очевидным, — у меня язык ломается, когда я это произношу. Для мужчины, который рос в традиционной мусульманской семье, такие слова недопустимы.
Я обязан чтить и уважать своих родителей. До смерти дяди, наверное, так оно и было. Я верил, что ни одна женщина не сможет стать мне дороже мамы, но за последние годы многое изменилось, моя любовь перестала быть абсолютной. Мы отдалились, я стал анализировать поведение и поступки родителей, многим из которых не находил оправдания.
Пропало уважение к отцу, росло разочарование в матери. Я должен был жертвовать собой, братом, своим и его счастьем, чтобы только им было хорошо, чтобы они не потеряли власть и уважение в обществе, не лишились привычного уклада жизни. Пока я рвал жилы, рисковал жизнью, подставлялся, что делали они? Поддерживали? Помогали?
Кто из них думал о моем счастье? Кого интересовали мои желания?
В трубке повисает тишина, потом мама молча сбрасывает звонок, даже не попрощавшись. Меня не задевает ее обида, хотя я не хотел делать ей больно. Мама наверняка нажалуется отцу, но он даже не осмелится позвонить и отчитать меня.
Откидываю голову на сиденье, прикрываю глаза. Если бы Карим устроил на меня очередное покушение, у него могло бы все получиться, последние полчаса я был невнимателен.
Расслабиться не получается. Захожу домой. Знаю, что она в гостиной. Тихо приближаюсь к комнате, не хочу, чтобы она сбежала, как только услышит мои шаги.
Застыв в проходе, подслушиваю интересный разговор.
Хочется врезать молокососу — не потому, что он катит яйца к моей жене, а потому, что он ее расстраивает. Сученыш специально вбивает клин между нами. Я не ревную, точнее, я ревную ее ко всем мужикам, к этому конкретному — нет. Я мог убедиться, что Диана не влюблена в Усачева. Мне нет смысла с ним соперничать, все, что мне нужно, это завоевать свою жену…
Тихо приближаюсь, шепчу на ушко, чтобы завершала разговор. Цепенеет, слова сказать не
— Матвей, я думаю, ты ошибаешься, — глотает буквы, голос проседает. От ее чувствительности теряю опору под ногами. Продолжаю вести губами по щеке, спускаюсь к шее.
— Он ошибается, — шепчу куда-то в область ключицы.
— Диана, послушай… — орет неуравновешенный идиот.
— Я не могу больше говорить, — сбрасывает звонок. Руки у Дианы дрожат.
Я должен ее успокоить, но так сложно оторваться от нежной ароматной кожи. Хочется ее всю попробовать.
— Эльдар, — с придыханием. Смотрю на ее кофточку, которая очерчивает заостренные пики груди.
Блин…
— Я хочу тебя, — кладу руку ей под грудь, прижимаю к спинке дивана. Нахожу ее губы.
Сладко и мучительно…
Мало…
Как же мало…
В коридоре слышатся шаги, нужно остановиться, но я себя клещами отдираю от нее. Почти на физическом уровне ощущаю боль разрыва.
— Эльдар, будете обедать? — в проеме появляется Светлана. Я стою боком, руки в карманах, не могу обернуться, а то выдам реакцию тела на поцелуй. Чтобы прийти в такое состояние, мне хватает ее взгляда, легкого дуновения воздуха, что доносит до рецепторов ее аромат. Видимо, мои мучения — наказание за все грехи. Я теперь медленно варюсь в адовом огне. Спортзал и холодный душ не помогают. Нужно вырыть в огороде яму и заполнить ее водой. Буду нырять в прорубь…
— Накрывайте, — я голоден, очень голоден, но не еда мне нужна. Диана молчит, щеки горят. Не могу отвести от нее взгляд. — Ужин не готовьте, сегодня мы не будем ужинать дома…
Глава 67
Диана
Поднявшись с дивана, сбегаю к камину. Скрывая дрожь, протягиваю руки к огню, словно согреться желаю. Если бы не появилась Светлана…
Эльдар застал меня врасплох. Я не ожидала, что он услышит мой разговор с Матвеем, тем более не ожидала, что он начнет целовать… да еще так, что я обо всем забуду, отдамся новым для меня ощущениям.
— Через пять минут все будет готово, — Светлана почти неслышно уходит на кухню.
Ищу предлог, чтобы уйти следом. Пусть это выглядит как трусливый побег, мне все равно. Словно прочитав мысли, Эльдар произносит:
— Не уходи, — останавливается за спиной. Я не слышала, как он подошел. — Не смог удержаться, — я чувствую его дыхание у себя на затылке. Грудь сдавливает волнение. Мурашки нестройными рядами разбегаются по коже. — Твой запах для меня как опиум, — чувствую, как наполняет свои легкие воздухом, волосы на затылке шевелит. В солнечном сплетении жжет, словно туда лавы плеснули. — Ты моя жена, Диана, но я готов ждать, когда ответишь, сама потянешься ко мне, — цедит глухо сквозь зубы. Ждать Эльдар не хочет, я слышу это в каждом звуке произнесенных им слов. Мне нечего ему ответить.