Лисьи рассказы
Шрифт:
Орион
Моя спина прижималась к стене, вес воздушной магии Лайонела удерживал меня, пока я изо всех сил сопротивлялся, чтобы добраться до Дариуса. Мой друг лежал на полу, а Лайонел навис над ним, нанося удары по лицу своего сына, которые рассекли ему губу и пустили кровь.
Я попытался позвать Дариуса, но Лайонел заключил меня в безмолвный пузырь, и каждый мой звук отражался от стенок его магии. Узы Хранителя
Лайонел выпрямился, когда Дариус опустился на колени, восстанавливая дыхание, а кровь капала изо рта на ковер.
— Что ты можешь сказать в свое оправдание? — шипел Лайонел.
— Прости, отец, — прохрипел он, хотя я знал, что он не сожалеет, ни о чем из того, за что Лайонел чувствовал потребность наказать его таким образом; он был зол. И однажды мы найдем способ превратить этот гнев в нечто значимое.
— Ну, если бы ты хоть раз научился вести себя подобающим образом, нам бы не пришлось продолжать этот цикл, не так ли?
Лайонел усмехнулся и еще несколько мгновений наблюдал за тем, как его сын мучается на полу, после чего отпустил магию, удерживающую меня на месте, вместе с окружающим меня глушащим пузырем.
Я рванулся вперед со скоростью моего Ордена, упал рядом с Дариусом и прижал руку к его кровоточащей губе, посылая поток исцеляющей магии в его тело через точку контакта. Дариус упал на спину, позволяя мне работать, а Лайонел вышел из комнаты, игнорируя нас.
— О, черт возьми, — прорычал он, поворачиваясь обратно, и заглядывая в дверь, жестом показывая на кровь на своих рукавах. — Теперь мне тоже придется идти переодеваться! — прорычал он, а затем бросился прочь по коридору, оставив нас, наконец, одних.
— Я должен был попытаться вмешаться, отговорить его от этого, — вздохнул я, ненавидя себя, хотя логически понимал, что не смог бы защитить его, что бы я ни сказал. Как только Лайонел Акрукс решался на акт насилия, он всегда доводил его до конца. Но это всегда наполняло меня чувством вины: узы Хранителя требовали, чтобы я загладил свою вину перед ним.
— Это не твоя вина. Никогда так не говори, — Дариус сжал мою руку, прижатую к его шее, поток исцеляющей магии связывал нас, пока я отдавал ему столько, сколько мог.
Я прильнул лбом к его лбу, и мы оба вздохнули, когда узы получили желаемое, вечно соединяя нас, и что-то окончательно успокоилось внутри меня, когда последние его раны затянулись.
Я хотел остаться с ним подольше, свернуться вокруг него и убедиться, что сегодня с ним больше ничего не произойдет, но Дариус оттолкнул меня, находя в себе силы увеличить расстояние между нами, прежде чем это сделал я.
— Нам лучше вернуться на вечеринку, — сказал он с таким видом, будто это было последнее место, где он хотел бы сейчас оказаться. И это чувство было общим. Я ненавидел эти мероприятия, и хуже всего было то, что Вега сейчас находились здесь, в логове Дракона, под наблюдением, осуждением и оценкой монстра, который владел этим местом. Мне не нравилось, как он смотрел на них, словно они были частью пазла, не подходящего к тому, который он создал сам. А знание того, что он сделал с моей сестрой, заставляло страх закрадываться в позвоночник, когда я задавался вопросом, как далеко он может зайти, чтобы они никогда не стали для него настоящей проблемой.
Мы поднялись на ноги, и я поправил рубашку Дариуса, пока он с ухмылкой смотрел на меня.
— Я выгляжу достаточно красивым для тебя, детка? — спросил он, и я игриво толкнул его, получив от него улыбку, которая, похоже, понравилась узам Хранителя, так как они еще немного ослабили свою хватку на мне.
Мы двинулись к выходу из комнаты, наши плечи терлись, пока мы шагали по коридору, и я тихо молился
— Выпей, — мягко сказал Дариус, но я покачал головой: мои магические резервы все еще были полны. Меньше всего мне хотелось прокалывать его кожу после того, что с ним сделал его отец.
— Я в порядке, я почти не использовал магию сегодня. Тебе нужно вернуться на вечеринку. Иначе ты снова окажешься здесь.
Дариус хлопнул меня по плечу,
— Мне жаль… — начал он, но я перебил его.
— Не надо. Я буду рядом с тобой каждый раз, когда он тебя тронет. Я не всегда смогу остановить его, но я буду рядом.
— Ты не должен, — тяжело вздохнул Дариус, и я вспомнил тот момент, когда Лайонел связал нас таким образом, соединив наши души, навсегда запечатав наши судьбы. Дариус был готов к трону, а я был готов привести его к нему. И я намеревался исполнить эту судьбу, только не так, как того ожидал Лайонел, ибо Дариус становился сильнее с каждым днем, а я вооружал его оружием, которое понадобится ему, когда придет время сразиться с отцом один на один.
— Что есть, то есть, — сказал я, затем понизил тон. — И это не навсегда. Скоро ты сумеешь самостоятельно овладеть тенями.
Дариус кивнул, его глаза светились надеждой, так как он цеплялся за судьбу, которую мы создавали вместе.
— Пойдем, — сказал он, но я покачал головой, не в силах вынести возвращения в толпу богатых засранцев. В Зодиаке я обучал довольно большое количество их детей, и они хотели выяснить у меня, насколько хорошо у них идут дела, или требовали, чтобы я лучше выполнял свою работу. Это если мне везло, если не везло, Каталина Акрукс находила меня и начинала флиртовать со мной, а я был вынужден поддерживать вежливую беседу в ответ, пока мне не удавалось сбежать от нее. Иногда у меня возникали мимолетные воспоминания о ней, когда я был моложе: она разговаривала и смеялась с моим отцом, играла в игры со мной и Кларой, когда мы были маленькими, но мне казалось настолько невозможным, что эта пустотелая женщина может таить в себе что-то такое теплое, что я решил, что наверняка все выдумал.
— Я пойду подышу воздухом. Ты же знаешь, я не люблю толпу, — сказал я. Идея ускользнуть куда-нибудь и найти себе бутылку бурбона, чтобы утопиться в ней, пока эта ночь не закончится, была слишком заманчивой, чтобы сопротивляться.
— Я тоже, к счастью для тебя, никто не заставляет тебя стоять в толпе, — сказал Дариус, и я должен был признать, что жалею его за то, что ему приходится устраивать это дерьмовое шоу сегодня вечером. По крайней мере, гнев Лайонела теперь был утолен, так что я больше не беспокоился, что его снова потащат наказывать, если только он не совершит что-нибудь особенно дерзкое. Но вряд ли Лайонел стал бы рисковать, привлекая к себе слишком много внимания, снова утаскивая сына с вечеринки.
Я нахмурился, положив руку ему на плечо.
— Однажды все это поместье станет твоим. Надеюсь, раньше, чем позже, а?
Дариус провел рукой по шее и отошел от меня, выглядя неуверенным в этом.
— Я припомню это в следующий раз, когда отец будет выбивать из меня дерьмо.
Он направился по коридору, прежде чем я успел ответить, с опаской поглядывая на лестницу, по которой ушел его отец, когда он проходил мимо. Дариус был сильнее всех, кого я знал, его душа была железной, но меня беспокоил его разум. Каждый раз, когда я видел, как колеблется его надежда, я боялся, что он все глубже погружается в яму тьмы внутри себя, и хотя я полностью верил в него, что он никогда не станет таким, как его отец, я знал, что он сам в это не верит. Чем глубже он погружался в пучину сомнений, тем дальше он отдалялся от победы над Лайонелом, поэтому я должен был найти способ поднять его настроение и снова вдохнуть в него борьбу. Но не сегодня. Сегодняшний вечер взял свое, и я уже был измотан им.