Лисий хвост, или По наглой рыжей моське
Шрифт:
Елна, кстати, тоже в деревне. Она мне вчера и подлила сонного зелья, чтобы я не упрямилась и не сбежала раньше времени. Старая калоша!
На прощание я велела передать Рейвару, что сейчас леплю вареники, а потом самым мстительным образом их съем.
Мики, знавший, как я величаю главу полукровок, пожурил меня:
– Он лэй’тэ, а значит, несет ответственность за свои решения. И привык, что его действия – верные, ибо могут быть только такими.
А я вздохнула. Ну да, он такой хороший, что только нимба не хватает. А всех, кто с этим не согласен, убедит добрый дядя палач!
Так и потянулась
А на следующий вечер к нам пожаловали гости. На самом деле важность этого дня я поняла, как только увидела приодетую Янку. Все утро она ходила задумчивой и то беспричинно улыбалась, то хмурилась и прикрывала рот рукой. А уж когда в пятистенок завалились наряженные полукровки, все сразу встало на свои места.
Сваты не стали ходить вокруг да около, а завели с Калиной соответствующие речи, знатно меня повеселившие. Вот уж не думала, что хоть раз окажусь даже не на инсценировке, а на настоящем сватовстве по всем традициям, которые мало отличались от старорусских.
Рейвар все это время стоял в сторонке и довольно бессовестно разглядывал меня, увлеченную представлением. Затем он отвел Калину в сторонку и о чем-то с ней заговорил. Но мои ушки и тут сработали как локаторы, так что я точно могу сказать – Вареник не хуже наших сладкоголосых менеджеров и пиарщиков в одном флаконе. Такое бедной женщине наобещал, можно подумать, она свою дочь не замуж отпускает, а на отдых в пятизвездочный отель с сервисом «все включено». И жених у нас сирота с льготным жильем, и служит он не где-то, а в элитных войсках, и Янка в почете и достатке будет жить. Не жизнь – малина! Эх, умеет он по ушкам ездить.
В конце Рейвар предупредил, чтобы о сватовстве пока никому ни слова – не дай боги, что с Аскольдом случится, так Янку потом вряд ли кто замуж возьмет, несчастливой прозовут. Калина тут же кивнула и начала вызнавать, насколько серьезно обстоят дела на границе. Вместо ответа лэй’тэ пожал плечами и скорчил такую мину, что хоть гроб иди заказывай заранее, дабы в очереди не тухнуть.
Вот это меня перепугало. Привыкла играться, так что иногда забываю, в какие разборки попала. Во время боя в лагере Юстифы я очень старалась не смотреть по сторонам, душу себе не травить. Ведь всех ребят, которые в те мгновения превратились в хладнокровных убийц, я хорошо знала, смеялась их шуткам, ела с ними из одного котелка. Страшно тогда мне стало, ох как страшно. Первое время даже между ящиками какими-то отсиживалась, нос
Теперь вот это. Значит, войны не избежать. А как бы хотелось.
В последний свой приезд полукровки во главе все с тем же Аскольдом забрали Елну с собой. А еще через пару дней до нас докатились отзвуки грома. Я тогда удивилась – небо-то чистое, да и не чувствуется приближающейся грозы, мой нюх не подводит. А вот от той тучки, что из-за леса выглядывает, скорее копотью тянет. Но местные как-то напряглись, узнавая боевую магию. Старики зашептались: «Началось, началось», женщины замерли, прижимая руки к груди, деток мигом загнали домой, несмотря на то что младшим было любопытно послушать истории о настоящей войне. Глупенькие.
Мне же стало невыносимо страшно. И холодно. И больно.
Мы с Янкой сели на лавку у дома и уставились в сторону леса. Калина закутала нас в шерстяные пуховые платки и принесла медовое питье с каплями успокоительного. Но это не сильно помогало – было страшно. Подсев к нам, жена местного головы обняла обеих за плечи.
– Вот поэтому мне так не хочется, доча, тебя за этого полукровку отдавать. И вовсе не из-за того, что увезет он тебя в дальние земли, где никого у тебя не будет и не к кому прийти и голову приклонить. А потому как суженый твой – человек военный, к опасности привыкший, по миру ездивший. Парень он неплохой, да вот судьба-то на это не глянет, когда к смерти подведет. Надо оно тебе?
Янка всхлипнула, к материной груди прижалась и горько зарыдала. А я даже порадовалась, что мне выбирать не приходится.
После этого прошло еще пару дней, а мы с Янкой все так же вглядывались в далекое залесье, словно надеясь увидеть там что-то, что развеет страхи. Но известий пока не было. Чем дальше на запад двигалось солнце, чем темнее становилось небо и чем слаще пели птицы о близком рассвете, тем больше у меня щемило сердце и стыло все внутри.
В общем, я не выдержала. На вторую ночь собрала сумку и попыталась выскользнуть из дома.
– Чашу захвати.
От этого спокойного голоса я подпрыгнула и чуть не ударилась об оконную раму. На моей кровати сидел Кай в человеческом образе и лопал пирожок. Так, они же в платок завернуты и в суму уложены. Вот ворье!
– Чего?
– Чашу, говорю, захвати. Она твоему оборотню недоделанному пригодится.
– Кому? Как?
– Вот ты чего такая глупая сегодня? – скептически глянул Кай из-под косой челочки. Нет, ну я над ним не могу – в моем родном мире это чудо блондинистое точно могло бы стать девичьим кумиром, даже если бы просто улыбалось в камеру, ничего не говоря.
Подкравшись к нему, я с удовольствием запустила руки в ледяные струи волос и хорошенько растрепала, удивленно наблюдая, как от этого в разные стороны разлетаются снежинки.
– Ничего себе у тебя перхоть!
– У меня никогда не было перхоти, – задрал он нос. – А также прыщей и кариеса.
– Бедненький, придешь в магазин – и даже купить нечего.
– Ой, теперь понятно, почему Вареник твой не торопится, ну и грымзу ядовитую я ему подкинул!
– Что кому ты подкинул? – сощурилась я, просто всеми фибрами души чувствуя подвох.