Лисовский. Всевидящий барон 2
Шрифт:
— Пронесло… — громко вздохнула Даша, и прислонилась к стенке. Вытянула вперёд ноги и прикрыла глаза. Повторила ещё раз. — Пронесло…
Через минуту она смешно засопела, её грудь вздымалась то вверх, то вниз. То вверх, то вниз…
Я снял с себя куртку и прикрыл ею оголённые ножки девушки. Тоже прислонился к стенке, но на противоположной стороне. Рядом с Кудрявцевой. Та — не спала. Наталья смотрела на спешно сменяющие друг друга деревья, что на такой скорости походили на акварель, размазанную по чёрному холсту.
— Ну как ты? — спросил я, легонько толкнув
— Нормально, — отмахнувшись, ответила Кудрявцева.
— Всё паришься из-за случившегося в поместье? — спросил я, глядя на приоткрытый рот Даши.
— Нет, — сухо произнесла Наталья.
Значит — да.
— Да не парься ты особо. Из-за тех, кто сам ежедневно убивает людей, так ещё и за деньги — переживать точно не стоит.
— Отстань ты, — девушка поглядела на меня исподлобья. — Чего тебе надо от меня?
— Чтобы ты вернулась к нормальной жизни, — пожал плечами. — Вроде бы, пока что всё. А, ну и погулять как-нибудь сходить со мной должна.
— Хех, — усмехнулась Наталья и отвернулась обратно к своим деревьям. — Какой же ты бабник, Лисовский. Дальше к своей кореяночке подкатывай, а от меня отвали.
— Ага… ревнуем! Интересно-интересно.
— Я тебя сейчас из машины выкину.
— Только с тобой, — улыбнулся я, оскалив зубы.
Ехали мы недолго. От силы минут двадцать. Правда, после того, как вышли из машины, пришлось ещё и пешком немало преодолеть. Оставили джип у дороги, там, где стояли и остальным автомобили под присмотром сонного амбала, и углубились в лес.
Парень с усами вёл нас по узеньким тропинкам, меж деревьев, постоянно оглядываясь назад. Будто бы чего-то опасался.
О чём-то особо важном он нам не рассказал. Был тем ещё молчуном. Ответил лишь, что сейчас мы направляемся в лагерь, где располагается ставка главнокомандующего экспедицией.
Зачем нам именно туда? — не ясно.
Но, мы особенно и не возражали. Единственное, чего сейчас хотелось — какой-то определённости и ответов на вопросы. А остальным студентам — ещё и поужинать. Особенно парочке пугливых.
— Я когда боюсь, то очень хочу кушать… — стыдливо созналась русая девушка, перешагивая через щербатое бревно.
— Да-да, у меня так же! — поддержал её парень, глупо улыбаясь.
Кажется, у них могут получить отличные отношения. Столько общего, диву даёшься…
Наконец, мы добрались до лагеря. Начинался он с маленьких, должно быть, сторожевых палаток. Они стояли возле покосившейся берёзы — друг напротив друга. Были приоткрыты, и изнутри доносились чьи-то обеспокоенные голоса. Разобрать, о чём они беседовали, было трудно. Рядом стоял высокий и худой мужчина со странным продолговатым прибором в руке. Он направлял его в разные стороны, и дожидался какой-то реакции. Но её не было. Прибор молчал. Думаю — это хорошо. Молчал и мужчина — он даже внимания никакого на нас не обратил. Ну, оно и понятно, мы ведь не глурки, а значит не представляем для него никакого интереса.
Дальше деревьев было намного меньше. Скорее всего — их вырубили специально, чтобы обустроить здесь лагерь как следует. Подошли основательно, в общем.
Палаток
Без дела не сидел почти никто.
Некоторые сидели у ноутбуков, экраны которых сплошь и рядом были переполнены окнами со всяческими картами, графиками, шкалами, фотографиями глурков. Некоторые тренировались, оттачивая свои навыки перед встречей с неприятелем. Кто-то говорил по телефону, тут же записывая узнанную информацию.
Также были палатки, в которых, насколько я понимаю, работали учёные. Эти выглядели намного просторнее, вход в них почти всегда был закрыт. Редкие люди в белых одеждах выходили наружу, чтобы сходить за новыми материалами для работы. Так, прямо рядом со мной пронёсся, ничего не замечая у себя на пути, пухлый старик, что нёс в одной руке колбу с желтоватой жидкостью, а в другой — оторванную серую клешню.
— Ф-у-у… — поморщилась Даша.
— Что-то аппетит у меня пропал… — прогнусавила русая девушка.
— Ну и слава Богу! — воскликнула Кудрявцева. — Может, хотя бы ныть меньше станешь.
О, неужели потихоньку отходит?
Девушка ничего не ответила, зато к ней подошёл её дружок и приобнял за плечо, стрельнув гневным взглядом в Наталью.
Самую же главную палатку было видно ещё на входе в лагерь. Она раскинулась дальше всех — на небольшой, поросшей зелёной травой, возвышенности. Цветастая, с большим куполом, палатка могла вместить в себя чуть ли не треть людей со всего лагеря. Но, подозреваю, в ней находились лишь избранные.
Чтобы добраться до неё, пришлось миновать около десятка стражников. Каждому из которых наш сопровождающий показывал проекцию приказа, что выпархивала прямо из телефона. На ней стояла какая-то подпись, и был написан небольшой текст.
Увидев проекцию, нас тут же пропускали дальше.
Наконец, мы добрели до двух крепких белых брёвен, что окаймляли собою вход. Приподняв плотную и тяжёлую красную ткань, вошли внутрь. В нос сразу же ударил запах жареного мяса, алкоголя, овощей, десертов. На длинном столе расположилось множество свежеприготовленных блюд, которые поглощали люди в синей форме. В той, которую я видел на магах, дерущихся с глурком на дороге.
Только эти — были без капюшонов.
Даже несмотря на то, что я не был особенно голоден, во рту собралась слюна, а в животе еле слышно заурчало. Оборачиваться на наших болезных даже не стал — с ними и так всё понятно.
Ближе всех к нам сидели люди очевидной азиатской наружности. Скорее всего — корейцы (если я правильно научился различать этих узкоглазых). Они, увидев нас, тут же побросали столовые приборы и повставали со стульев. Подошли к нам.
Вернее… к Даше.
Увернувшись от моей протянутой руки, один из корейцев подобрался к Даше и тут же поклонился ей, держа руки по швам. Произнёс что-то на своём. Тоже самое повторили и остальные желтолицые.