Лисовский. Всевидящий барон 2
Шрифт:
— От парня неоднократно поступали жалобы на майора, но их браковали ещё на начальном этапе. Он жаловался на нарушение субардинации и тому подобное. Плюс, есть один свидетель, что слышал крики и звуки ударов. Хотя и… свидетель, всё же, тот ещё мутный тип.
— В общем, у вас есть лишь косвенные доказательства, — заключил я.
Коновальцев громко вздохнул.
— И говорят они только об одном. Короче, другой информации у меня нет. И если сильно захотеть разворошить это дело, можно добиться правды.
— Хм… — я поглядел в глаза Коновальцева. —
Вроде, не врёт.
Ладно, так или иначе, хоть какая-то зацепка на крайний случай у меня есть. И если Суворин вдруг перейдёт границу, у меня есть, чем защищаться. Пока что этого хватит. Всё-таки, Коновальцев может быть полезным.
— Закажи мне ещё стаканчик сока. И булку с говядиной, — толстый карлик расплылся в мерзкой улыбке.
— Ох…
О нет, только не он…
Я шёл по коридору, а по бокам от меня были окна, ведущие в бесконечные кабинеты, также всюду стояли душистые цветы в горшках. Прямо напротив с распростёртыми объятиями высился здоровяк в синем костюме и с эмблемой трёхглавого орла на груди.
— Привет, Иван, — с натянутой улыбкой произнёс я.
— Боевой товарищ! — громадина налетел на меня и начал жать руку так, что чуть не стёр ту в порошок. — Ну что, готов надирать задницы долбаным глуркам? Готов служить государству, не жалея сил?!
Это хорошо, конечно, что встреча у памятника Пушкину позавчера не закончилась массовой дракой, но… теперь у меня появился чересчур назойливый знакомый. Я жалел, что тогда согласился сходить с ним в бар…
Он напился до такого буйного состояния, что вся округа на ушах стояла. Очень уж шебутным оказался этот Иван. Абсолютно твердолобым, громким, хотя и добрым.
— Готов… — как-то неуверенно произнёс я.
— Шикарно! По тебе видно — хоть сейчас готов в бой броситься. Славный ты парень, Глеб! Я это сразу понял.
— Спасибо, ты тоже… отличный боевой товарищ, — со скрипом заключил я.
Здоровяк хлопнул меня по плечу и указал на кабинет в конце коридора.
— Если возникнут какие-то трудности, обращайся! Я вон там работаю. Не стесняйся, всегда помогу, ты только скажи.
— Да, конечно, — улыбнулся я. — Ты тоже заходи, если что. Я вот здесь, вроде бы, буду работать.
— Забились! — воскликнул Иван и снова сжал мою руку в своих тисках.
Дальше я постучался в кабинет к Суворину, и аккуратно вошёл внутрь. Тот сидел в своём любимом кресле и глядел на меня привычной улыбкой. Вот только теперь я видел в ней скрытый ранее подтекст.
Ну, или напридумывал всякого. Всё же, после подслушанного у здания я теперь не мог верить майору хоть в чём-то. А это, кстати, очень плохо. Ведь начальство для подчинённых в нашей сфере должно быть неприкасаемым. Если в идеале.
— Поздравляю тебя с первым рабочим днём, Глеб! — воскликнул Евгений Иванович.
— Спасибо, товарищ майор, — ответствовал я, пытаясь войти в роль служащего. Вроде как — получалось.
— И вот тебе первая новость, — продолжил Суворин. — Я отдаю тебя в напарники лейтенанту Фомину.
— Так точно, — ответил я, а сам призадумался.
К Фомину, значит…
Довольно подозрительное совпадение. Сначала мы вместе ездили в Сосновый Бор на экспедицию, теперь он мой напарник. Зная Суворина с новой стороны, теперь я абсолютно уверен — что это не просто так. Скорее всего, блондину поручили следить за мной.
Вот чёрт… он ведь видел мой красный глаз, когда я заходил к нему в полевом госпитале. Значит, об этом известно и Суворину.
Да, первый день на службе обещает быть интересным…
Глава 31
— Ох… и за что мне всё это? — натягивая на себя синий пиджак, печально вздыхал Фомин.
Я очень «удачно» встретил его в раздевалке. Необходимо было облачиться в костюм с трехглавым орлом. Суворин подобрал мне вещи по размеру, чтобы я не отличался от остальных сотрудников.
— У начальника спроси, — ответил я. — Уже второй раз нас вместе ставят.
Сам не в восторге, если честно. Мало того, что блондин сам по себе тот ещё персонаж, так ещё и следить за мной должен, что осложняет наше сотрудничество в разы.
— У начальства ничего не спрашивают, Лисовский, а просто выполняют его приказы. Заруби это себе на носу, — Фомин подошёл к зеркалу и стал поправлять свои золотые локоны.
— Чем заниматься сегодня будем? — я сидел на лавке уже минут пять и всё ждал, пока блондин закончит прихорашиваться.
— Тем же, чем и всегда, Пинки. Попытаемся захватить мир. Ну, то есть, будем убивать глурков.
Что он вообще несёт? Какой Пинки, какой мир? Ничего непонятно.
— Но только когда придёт сигнал, а пока — ждём.
— То есть просто сидеть и ждать?
— Почему же просто сидеть? Делом надо заняться.
— Каким?
— Хе, с фантазией у меня проблем нет. Что-нибудь для тебя придумаю.
— Как же меня это достало…
— Чего? — из-за белой перегородки на стуле выкатился Фомин.
— Да ничего, — фыркнул я и продолжил составлять идиотские отчёты. Вот… ничего хуже я в своей жизни ещё никогда не делал. Вернее, в двух своих жизнях. Без колебаний готов променять это мучение на битву с тысячью моргулисов в Раскалённом Ущелье.
В тот момент я думал, что хуже испытания не придумать. Со всех сторон на тебя прут эти пятиголовые ублюдки, воздух раскалён до предела, каждая частичка тела покрыта липким потом, и в голове дурно.
Но… это, хотя бы, движение, и какая никакая работа мозга. Составление отчётов же — страдание другого уровня. Ты сидишь на одном месте, прижав задницу к мягкому стулу, и, склонившись над клавиатурой, тычешь одни и те же кнопки, сверяясь с шаблоном. Не-на-ви-жу! Чувствую себя живым мертвецом, овощем, который вырастили для того, чтобы он бесконечно занимался самым бесполезным делом на свете.