Лисса. Закат последнего дня
Шрифт:
Очень мне бы хотелось, чтобы Рэй не кидался в крайности, вот только ущемляло его зависимое положение, и даже тот факт, что оно давно таким не являлось, никак не могло уместиться в его временами глупом мозге. Или не гордость его слабость, а я? Насколько далеко он готов зайти в попытках произвести впечатление? Да и с чего бы?
Я себя, безусловно, люблю, но, блядь, какого чёрта у них крышу рвёт у всех? Что Соул, что дохлая тварь. И Рэй со своим уязвлённым мужским достоинством отлично вписывался в эту компанию. Вот прям отлично.
И вот вопрос: как сделать так, чтобы Рэй черту не пересёк? Чего уж лукавить, его жизнь в данный момент для меня была ценнее всех остальных. И насрать уже и на полезность, и на организационные способности, да и на личную силу. Но видеть его в рядах поехавших маньяков не хотелось категорически.
Будь я искусным манипулятором или просто лучше разбирайся в мужиках, может, способов контроля и удержания в норме, смогла бы придумать и больше, но я ею не была. И вариантов у меня было немного: или остаюсь и ломаю себя, или ухожу. И оба этих варианта не шибко вязались с моими желаниями.
— Над чем так усердно думаешь? — испугала меня Зарина.
Катана метнулась к горлу девушки, но девушка только дёрнула уголком рта.
— О чём же ты так задумалась?
— Да так, — уклончиво ответила я.
Совет мне сейчас бы не помешал, но не от неё же. Толку-то.
— А ты рискни, — усмехнулась она, заметив моё смятение.
— Пытаюсь обрести гармонию, — опустив меч, не стала вдаваться в подробности.
Ну чем мне может помочь подросток, по сути? Пересказом какой-нибудь дорамы?
— Ты о Рэе беспокоишься, да?
Охренеть проницательность.
— Ой, да ладно тебе, ты на него косишься так, словно ожидаешь, что он сейчас схватит факел и запалит костры инквизиции, — беззаботно продолжала она, пока я переваривала сказанное.
И как только в этой рыжей голове рождаются правильные выводы?
— Так что тебя пугает? Не то ведь, что люди к нему прислушиваются?
Честно, я не знаю, отчего неожиданно вывалила на неё историю своей не особо-то весёлой жизни. Не собиралась я никого грузить такими подробностями, тем более детей, но слова сами срывались с губ, заставляя и без того немаленькие зелёные глаза, расширяться сильнее.
— Это же… полный пиздец, — выдохнула она и покраснела.
Да уж, как людей убивать это мы можем, а как материться вне поля битвы, так стесняемся.
— Вроде того, — подытожила я, и уже с интересом стала коситься на Зарину.
Девушка явно охреневала. Я бы на её месте тоже, наверное, впала в ступор. Не каждый день узнаешь, что истории из триллеров и новостных сводок бывают и в реальности. Ну, бывали.
— Ты боишься, что Рэя замкнет на тебе? — наконец-то собралась она с мыслями.
— Угу, сама видишь,
— Я не знаю, какой хвост разочарований тянется за ним, но он сильнее, — вскинула девушка голову и упрямо посмотрела мне в глаза. — Он сильнее. Твои эти… придурки, имели время, чтобы потакать слабостям, у нас же нет такой возможности.
Хмыкнула про себя, но продолжила слушать набирающую обороты речь Зарины. Резон-то в её словах есть.
— Посмотри на нас. У каждого есть багаж из неудач, предательства, тирании, да мало ли чего, но мы не сломались месяц назад, а сейчас с чего нам ломаться. Дай ему цель, что-то большее, чем просто ты или иллюзии семьи.
— С чего ты решила, что его багаж именно семья?
— А других слабостей я у него не вижу, — убеждённо отрезала она.
А ведь она права, его эта шкура, явно сыграла не последнюю в роль, в том, что он так в меня вцепился. Стабильность ему нужна, даже не покорная спутница, а именно стабильность. Не первой скрипкой он хочет быть, а просто знать, что его не променяют на другого, как только он отвернётся. И тут я, которая и мужиков то подле себя, как вид уже не воспринимала. Приручи, обогрей, и вот она, щенячья преданность, в твоих руках.
— Может, ты и права, — протянула я, задумчиво глянув на девчушку.
Вот откуда такая умная в столь юные годы? Но в душу пока лезть не буду, так себе у меня получается, захочет сама расскажет, или мне не, но поделится с кем-то, чтобы свой камень сбросить, неспроста же про предательство и тиранию заикнулась.
— Знаешь, мне кажется, вы оба просто боитесь обжечься, — мягко продолжила девушка. — Не хочешь, чтобы его переклинило, просто будь рядом, будь опорой. И сама заодно научишься видеть в людях не только источники потенциальной угрозы.
Я аж поперхнулась. Вот откуда, на лице у меня, что ли, всё написано? А, насрать.
— И как ты себе это представляешь?
— Верь в него, верь в вас, ну и в нас заодно.
— Кто-то явно любил романтические истории, — буркнула я, под ее неодобрительное качание головой.
А как она себе это представляет? По щелчку пальцев нельзя включить любовь к ближним, я и раньше-то людей избегала как могла, а сейчас с чего вообще верить малознакомым людям?
— Прячь иголки, хоть иногда и сама увидишь, что не все люди плохие.
Вот стукнуть бы ей за такой тон. Кто кого ещё поучать должен. С другой стороны, а кем я стану, если окончательно забьюсь в свой кокон отчуждения? Глупо не признать, что я привыкла не только к Рэю, но и к самой Зарине, да и к Вану, про детей уж молчу. И как бы я ни делала вид, но каждая смерть действительно ранит.
Проще всего, встать сейчас и уйти. Плюнуть на людей, на бункер, на сферы, что необходимо распределить по самым ненадёжным объектам. Кто-то другой пусть занимается этим, тот, кому не насрать. Вот только реально ли мне плевать? Нет, ведь уже нет.