Листая календарь летящих будней…

Губерман Игорь Миронович

* * *

Я вдруг понял – и замер от ужаса,словно гнулись и ехали стены:зря философы преют и тужатся —в Божьих прихотях нету системы.

* * *

Покуда все течёт и длится,свет Божий льётся неспростаи на высокие страницы,и на отхожие места.

* * *

Как бы ни было зрение остро,мы всего лишь наивные зрители,а

реальность и видимость – сёстры,но у них очень разны родители.

* * *

Когда устали мы резвитьсяи чужды всякому влечению,ложится тенями на лицапечать покорности течению.

* * *

По жизни понял я, что смог,о духе, разуме и плоти,а что мне было невдомёк —душа узнает по прилёте.

* * *

На торжествах любой идеи,шумливо празднуя успех,различной масти прохиндеивздымают знамя выше всех.

* * *

Дабы не было слово пустымв помогании душам пропащим,чтобы стать полноценным святым,надо грешником быть настоящим.

* * *

Когда б достало мне отвагисказать мораль на все века,сказал бы я: продажа шпагинемедля тупит сталь клинка.

* * *

Веря в расцвет человеческой участи,мы себе искренне врали,узкие просеки в нашей дремучести —это круги и спирали.

* * *

Давно томят меня туманныесоображения о том,что все иллюзии гуманныесмешными кажутся потом.

* * *

Звуков симфония, зарево красок,тысячи жестов ласкательных —у одиночества множество масок,часто весьма привлекательных.

* * *

От жизни утробной до жизни загробнойобидно плестись по судьбе низкопробной.

* * *

Природы пышное убранствосвидетельствует непреложно,что наше мелкое засранствоей безразлично и ничтожно.

* * *

Страх бывает овечий и волчий:овцы блеют и жмутся гуртом,волчий страх переносится молчаи становится злобой потом.

* * *

Прекрасна образованная зрелость,однако же по прихоти небесневежество, фантазия и смелостьродили много более чудес.

* * *

Сценарист, режиссёр и диспетчер,Бог жестокого полон азарта,и лишь выдохшись жизни под вечер,мы

свободны, как битая карта.

* * *

При Творце с его замашками,как бы милостив Он ни был,мир однажды вверх тормашкамивсё равно взлетит на небо.

* * *

Одни летят Венеру посмотреть,другие завтра с истиной сольются…На игры наши молча смотрит смертьи прочие летающие блюдца.

* * *

Чувствую угрюмое томление,глядя, как устроен белый свет:ведь и мы – природное явление:чуть помельтешили – и привет.

* * *

Мне любезен и близок порядок,чередующий пламя и лёд:у души за подъёмом – упадок,за последним упадком – полёт.

* * *

Киснет вялое жизни течение —смесь докуки, привычки и долга,но и смерть – не ахти приключение,ибо это всерьёз и надолго.

* * *

В череде огорчений и радостейдни земные ничуть не постылы,только вид человеческих слабостейотнимает последние силы.

* * *

В духе есть соединённости,неразрывные в их парности —как весёлость одарённостии уныние бездарности.

* * *

Крупного не жажду ничего,я земное мелкое творение,из явлений духа моегомне всего милей пищеварение.

* * *

Так он мыслить умел глубоко,что от мудрой его правотыкисло в женской груди молокои бумажные вяли цветы.

* * *

Умом хотя совсем не Соломоны,однако же нисколько не калеки,балбесы, обормоты, охламоны —отменные бывают человеки.

* * *

Шалопай, вертопрах и повеса,когда в игры уже отыграли,для утехи душевного бесаучат юных уму и морали.

* * *

Битвы и баталии моиспутаны концами и началами,самые жестокие боибыли у меня с однополчанами.

* * *

Клопы, тараканы и блохи —да будет их роль не забыта —свидетели нашей эпохи,участники нашего быта.

* * *

Такой останется до смертинатура дикая моя,на симфоническом концерте —и то, бывало, пукал я.